Откуда-то из-за ее спины раздался сдавленный смех. Смеялась блондинка, обладательница шикарной фигуры, длиннющих ног и потрясающе красивого лица. А что она вообще тут делает? Ей бы с дрищ-терьером под мышкой по торговой галерее ходить, в меховой жилетке и в уггах, в солярии лежать и благотворительностью на мужнины деньги заниматься.
– А что тут смешного? – пожал плечами я. – Сейчас многие за рубежом стажируются, правда, толку от этого мало – наши издания от их отличаются, у них журналистика по другим правилам существует в обществе. Опять же – геморроев у них меньше, а зарплаты выше.
– Но тут вообще оригинально вышло, – уже не маскируясь, хохотнула блондинка. – Скажи, Пимп, где ты стажировалась?
– За рубежом, – стиснув зубы, повторила Соловьева. – И еще – у меня есть имя.
– И все-таки? – Мне уже и самому стало интересно, где она практику проходила. В Голландии, что ли, среди запрещенных в стране родных осин препаратов?
– В Монголии, – неохотно пробурчала Соловьева и выпалила, зло глядя на блондинку: – Хорошая страна, между прочим. И я поехала туда сама благодаря своему таланту, а не за…
– Ну продолжи фразу, – очень дружелюбно предложила ей блондинка и, сделав пару шагов, оказалась рядом со мной и Соловьевой. От нее веяло какими-то терпкими духами и малиной. Духи – понятно, но малина? – Ну, чего ты? Выскажи свою версию, почему я стажировалась в Германии, и я отвечу, угадала ты или нет.
– Я надеюсь, что работа в вашем еженедельнике послужит тем самым стартом, после которого я стану настоящим журналистом, – отбарабанила, видимо, заранее придуманный текст Соловьева и захлопала глазами, преданно смотря на меня и совершенно не обращая внимания на иронично улыбающуюся блондинку, все так же стоящую рядом с ней. Прыщ Мариэтты алел, впалая грудь вздымалась, лохмы торчали в разные стороны. Кларетта, Колетта, Мариэтта… Конец цитаты.
– Уверена – так и будет, – раздался у меня за спиной голос Вики, она шагнула вперед и потрепала Соловьеву по плечу. – Толкового сотрудника видно сразу. Кстати, представлюсь. Я Виктория Травникова, заместитель Харитона Юрьевича, и в его отсутствие именно я осуществляю руководство издательством.
Мм, а моя маленькая леди тщеславна. Спорно, что нас можно назвать издательством. «Изданием» – это еще туда-сюда, но чтобы вот так громко, издательством… Хорошо, что Мамонт этого не слышит, грешным делом, старик мог бы решить, что у него за спиной все уже поделили, а его вот-вот отправят бутылки собирать. Руководит она… Не замечал за ней такого раньше. Или это не тщеславие? Хотя с учетом того, сколько времени я провожу здесь и сколько – в Файролле, пожалуй, что и руководит, не стоит себе врать.
Вика стояла, уперев свой взгляд в блондинку, которую, казалось, все это просто забавляло.
– Травникова, Травникова… – наморщила красотка свой точеный носик. – Слу-у-ушай, а ты не та самая Травникова, которая все пять лет в универе редкой ботаничкой была, автоматом сессии сдавала, потом на жутком