Доктор говорила таким мягким и приятным голосом, так мило не выговаривала букву «р», что Костя, сам себе удивившись, взял и подписал:
– Ну ладно, если она формальная, тогда давайте, подпишу. – Хотелось сделать ей приятное и не расстраивать такими глупостями, как упрямство. Стыдно стало, что ребенок ее болеет, а он, Костя, сидит тут и капризничает.
– Вот и хорошо.
Согласие на лечение исчезло в синей папке.
Опять зазвонил телефон.
– Да-да, уже иду. – Майя раздраженно поморщилась. – Меня на совещание вызывают, так что встретимся позже, и вы мне все подробно расскажете, хорошо? Вы пока подумайте, какие у вас жалобы, что беспокоило в последнее время.
– Хорошо, Майя Витальевна. А когда мы с вами теперь встретимся?
– Скоро встретимся, Константин Юрьевич, скоро. Я вас вызову. – Она встала из-за стола, открыла дверь и проводила Костю в отделение.
Напоследок мило улыбнулась, опять напомнив смешное животное.
«Я его точно видел, недавно по телевизору», – пытался вспомнить Костя, но образ ускользал.
Костя вернулся к рисующей компании. Мориц поинтересовался:
– Ну что же наша фея, познакомились? Как она вам? Чем утешила?
– Понравилась. Такая милая. Бумагу подписал – согласие на лечение.
Мент, сидевший рядом, крупно вздрогнул:
– Подписали согласие, товарищ учитель?! А вы подумали, прежде чем его подписывать? Вы что, согласны лечиться?! Чем же таким вы приболели?
Каждый следующий вопрос вызывал в Косте все больше тревоги: действительно, зачем он подписал?
– Она сказала: формальная бумажка…
– Да… Господин учитель, совсем вы на воле от жизни отстали, – задумчиво подытожил Мориц. – Верите всяким феям. Кто же верит людям в белых халатах? Ну все! Теперь вы с нами надолго, так что привыкайте, вдыхайте, так сказать, полной грудью наш полный отчаяния воздух! Вы теперь один из нас!
Костя смотрел на всех в полном ужасе. Что же он наделал? Один из них? Какой ужас… Из ступора его вывело повсеместное шуршанье. Все задвигалось, даже коконы в палатах зашевелились: «Шмон, шмон». Дурной голос орал: «Я хочу сдохнуть! Я не буду перевозить белье, у меня руки трясутся! Я все равно закончу жизнь са-мо-у-бийством! Сделайте мне смертельную инъекцию! Немедленно! За что меня опять во вторую палату?!» Костя ошалело прислушивался к воплям, пытаясь понять, что происходит. К воплям присоединялись звуки идущего где-то на верхнем этаже ремонта, все еще тренировалась пожарная сигнализация, терпеливым голосом призывая покинуть здание.
Косулин идет на работу
В это же утро клинический психолог Саша Косулин шел на работу. С утра стояла вечная московская ночь. Подходя к остановке, Косулин увидел красивый перевернувшийся джип. Джип лежал тихо сбоку от дороги и был похож на современное