Наконец Джереми слегка откашлялся и продолжил как ни в чем не бывало:
– Ну, что ж ты стоишь? Проходи! Будешь водку с тоником? Позволь твою куртку… О-о, великолепно выглядишь!
Он провел меня в знакомую гостиную, и Магда приветственно махнула мне рукой от стола с напитками. Я познакомилась с ней еще в Бангорском университете, так что она, как ни крути, моя самая стародавняя подруга.
Оглядевшись по сторонам, я увидела и другие знакомые лица, которые были мне близки и до́роги еще с той далекой поры, когда мне перевалило за двадцать, – бывшие «Слоун-Рейнджеры», молодые аристократы и аристократки, которые теперь повзрослели и постарели. Все парочки, которые одна за другой – словно кто-то запустил цепную реакцию – переженились еще лет двадцать назад, все еще оставались вместе: Космо и Финни-Винни, Пони и Хьюго, Джонни и Мафти. И стоило мне их увидеть, как меня тотчас посетило то же самое чувство, которое не оставляло меня бо́льшую часть этого времени, – чувство, будто я попала в чужой – и чуждый мне – мир. Теперь я не могла даже принять участия в общем разговоре, потому что находилась на совершенно ином жизненном этапе, хотя и была их ровесницей – как будто время раскололось, сдвинулось, и меня унесло в другую эпоху, намного раньше или позже той, в которой существовали они.
– О, Бриджит, привет! Сто лет не виделись! Господи, как ты похудела! Как дела?
Потом в устремленных на меня взглядах мелькнуло понимание, точнее – воспоминание о моем вдовстве, обо всем, что случилось, и разговор сразу изменился:
– Как дети, Бриджит? Как они поживают? Учатся? В школе все в порядке?
Все сказанное, впрочем, ни в коей мере не касается Космо – самоуверенного, хотя и ставшего похожим на вареное яйцо на ножках финансового директора какого-то фонда, который оглушительно проревел мне прямо в ухо:
– А-а, Бриджит, по-прежнему одна? Никого себе не подцепила? Странно, ты выглядишь просто сногсшибательно. Ну и когда мы снова выдадим тебя замуж?
– Космо! – с негодованием воскликнула Магда. – Заткнись!..
К счастью, положение вдовы выгодно отличается от положения тридцатилетней холостячки. Последнее все считают исключительно твоей виной, что дает Самодовольным Женатикам основания болтать все, что вздумается, тогда как общаясь с вдовой, они вынуждены держаться более или менее в рамках. Впрочем, как я уже говорила, к Космо это ни в коем случае не относится.
– А что я такого сказал?! – возмутился он. – По-моему, времени прошло достаточно, не так ли? Нельзя же носить траур вечно!
– Нет, но…
– Когда женщина среднего возраста вдруг оказывается одна, ей бывает очень нелегко, – вмешалась Винни.
– Этих слов не произносим, – промурлыкала я, стараясь подражать Талите.
– …Я хотела сказать – возьмите, к примеру, Бинко Каррадерса.