– Били?
– Она не рассказывала. Но у нас все девчонки их боятся… Я сначала занервничала, конечно. Но потом это как-то забылось. А потом… на меня глаз положил один из его дружков.
– Кто?
– Откуда я знаю. Он паспорт не показывал…
– Положил глаз – и?
– Стал подкатывать. Я ему пощечину влепила. Он мне въехал. В живот. Прямо в зале. Артюков его вроде бы угомонил. Я в шоке была. Говорю, я в полицию пойду и на этого урода заяву кину. Тогда Артюков заявил, что цацкаться со мной никто не собирается. Если, мол, хочешь к ментам пойти – вперед. «Только потом тебя, сука, найдут где-нибудь за городом, топором порубленную». Это его слова.
– Жестко.
– Я опешила конечно. Говорю, я увольняюсь. Убежала. А потом ко мне приехали эти уроды. Локоть и Гепа. Прямо домой. Я с дуру открыла… Локоть меня ударил, потом заломил руки. Я думала, сломает… А Гепа нож к глазу приставил… И говорит, мол, если завтра не нарисуешься на работе, мы тебя найдем и покалечим.
Филин нахмурился.
– Даже так?
– Это было… неделю назад. Я вышла на работу. Пару дней все было нормально. А вчера… вчера тот скотина опять приперся в бар. Который на меня глаз положил… Я в подсобке спряталась, чтоб он меня не увидел, не дай бог. А потом приходит Артюков. Мол, ты мне нужна внизу.
– А вы?
– А вы как думаете? – нервно отозвалась Катя. – Я в слезы. И он мне опять пару раз по лицу… Говорит, если не включишь мозги, я с тобой буду по-плохому. Говорит, была у меня одна такая недотрога месяца три назад. Тоже из себя… – Катя запнулась, прежде чем продолжить: – целку строила. Пришлось ей заняться. И теперь, говорит, до этой недотроги уже никто не дотронется. Никогда…
– Намекнул, что ее убили? – Катя кивнула. – Вы ему поверили?
– Я у девчонок потом спросила. Никто не захотел ничего говорить. Но у них лица были такие… Я поверила сразу. А я жить хочу, понимаете? Но я не собираюсь ложиться под каждую скотину, на которую мне эта гнида пальцем покажет! – Катя готова была заплакать, но держалась. – Я соврала, что у меня месячные и я сейчас не могу, ну плюс синяки… Сказала, через пару дней буду в норме. Тогда он ушел. А я сразу сбежала. Поспала, потом долго думала, что делать дальше… И вот я у вас. Жить-то хочется…
Филин был в смятении. Он всегда знал, что Артюков-Штык – конченный ублюдок. Но чтобы настолько… Это был сюрприз даже для опера.
– Катя, вы себя в руки возьмите, что ли. Еще кофе? – она помотала головой. – Знаете… Все это серьезно. Но кое-чего я все-таки не понимаю. Зачем все эти сложности?
– Что?
– Зачем угрожать девушкам? Запугивать, избивать? У нас в городе найдутся такие, кто с радостью за деньги будет спать с кем угодно. Зачем такие сложности?
– Откуда я знаю! – в ее глазах было отчаяние. – Вы мне что, не верите?
– Верю. Я вам верю. Но согласитесь, это странно. Я нее могу понять, зачем.
– Я