С большим интересом Марио заглядывал в темные недра капюшона, наброшенного на голову девочки, но… любопытства хватало ему на очень короткое время. Даже сейчас, спустя годы, его бросало в дрожь от ужаса, когда удавалось вспомнить то, что мелькало там, в глубине. И тогда, будучи мальчишкой, он поступал в точности так, как многие взрослые делали при виде большого количества крови – он отворачивался, что бы не упасть в обморок…
Рассказывали, что брат той девочки (она «якобы» еще была как все: по утрам ходила в начальную школу, а днем лепила в песочнице куличи) встал посреди ночи разбуженный странным стуком. Когда он распахнул ставни, оказалось, что прямо от окна в ночное небо, полное мерцающих звезд, уходила светящаяся дорога. Он указал пальцем вперед себя, оглянулся и сказал:
– Борьба окончена, сестренка. Смотри, кто там стоит.
А потом взобрался на подоконник и шагнул вперед.
Что там было правдой, а что нет, до сих пор оставалось тайной. Девочка на следующее утро не пришла в школу. Говорили, она ослепла и перестала ходить. А когда её вывозили во двор, она тыкала пальцем куда-то в воздух, косилась на дедушку, который толкал коляску, абсолютно белыми, лишёнными зрачков глазами и весело щебетала:
– Мама, смотри, кто там стоит!
Марио не замечал за собой ни сентиментальности, ни идущей с ней рука об руку бурной фантазии, и такие истории его больше смешили, но никак не пугали, хотя надо отдать должное, они были рассказаны с выражением и всякими там приемчиками для нагнетания обстановки.
Случай тот, скорее всего, был выдумкой. Ну, или… как говорила их учительница по математике, подгонкой под ответ. Да, девочка была; слабоумная от рождения, слепая и на инвалидной коляске и всю эту циничную чертовщину к ней приплели ради забавы. Такого просто не могло быть.
И Марио Оливетти верил, что это так. До сегодняшнего дня…
Он почувствовал жжение в пальцах. Он перехватил фильтр другой рукой и с удивлением обнаружил, что скурил сигарету до самого основания. К запаху табака теперь примешивалась вонь расплавленного фильтра. Он достал обертку от жвачки, завернул в нее окурок, и убрал в карман куртки. Это была последняя сигарета на сегодня, и ее, к сожалению, оказалось мало. Руки все ещё тряслись. А такого с ними не было уже очень, очень давно…
2
Пятнадцать минут назад, когда они с Сэмом только начали осматривать дом, Марио спустился в подвал в одиночку. Это тоже было нарушением инструкций, и они поступали так не в первые, хотя, конечно же, каждое утро на инструктаже им напоминали о необходимости соблюдения «элементарных правил безопасности».
Вниз вела деревянная лестница с перилами. Почти до середины она шла в узком коридоре между двумя стенами. Марио двигался боком, согнувшись, обеими руками