«Какое ж сделают наказание, государь мой, – говорил я, – сей жене за измену к своему мужу?»
«А какое ей делать наказание? – ответствовал он мне. – Она еще будет жаловаться на своего мужа, который, не имея никакого свидетеля того оскорбления чести, которое, по его уверению, сделано ему от его сидельца, принужден будет давать ей ежегодное содержание у ее родственников, куда она от него удалилась…»
«Помилуйте, что вы говорите? – вскричал я. – Как можно принуждать мужа платить наличными деньгами жене за ее неверность?»
«Так повелевают наши законы, – ответствовал он мне, – и наши законоискусники, будучи сами снисходительнейшими мужьями, не одно уже дело решили в силу сих законов».
Что подумаешь ты, почтенный Маликульмульк, о замешательстве и беспорядке, царствующих во нравах и обычаях здешних жителей? Они ежедневно твердят о благонравии и похваляются соблюдением правил хорошего поведения, а неверность жен и мужей почитается у них за ничто. Ветреность и непостоянство женщин служат им вместо забавы, и они в собраниях только для увеселения о том друг другу рассказывают. Один офицер, бывший в дороге моим сотоварищем, смеялся моему удивлению. Его слова столь глубоко впечатлелись в моем сердце, что я, сколько могу припомнить, выражу тебе точно теми словами, какими он со мною говорил.
«Видно, – сказал он мне, – что вы сюда приехали совсем из другого света. Как! Непостоянная женщина приводит вас в такое удивление? Вы, без сомнения, к сему привыкнете, когда поживете сколько-нибудь у нас и забудете столь многоуважаемую вами строгую добродетель». – «Неужели, – говорил я ему, – здесь часто случаются такие происшествия, о каком теперь нам рассказывали?» – «Нет, – ответствовал он мне, – не все мужья бывают так глупы, как г. Людомор, а обыкновенно не открывают пред целым светом домашних своих обстоятельств».
«Поэтому видно, – говорил я, – что брачные обязательства здесь очень мало уважаются; по моему мнению, они должны бы были составлять блаженство в человеческой жизни, а не несчастья». – «О, как вы ошибаетесь! – сказал он мне. – Мы уже привыкли к таковым несчастиям. Участь наших соседей, наших сродников и наших друзей приуготовляет нас с самой юности к сношению собственной нашей судьбы и лишает всякого огорчения. Знайте, что брак у нас почитается некоторым родом торга. Здесь берут жену, равно как бы покупали кусок материи: одну покупают мерою на аршины, а другую ценят без меры полновесными червонцами».
«Из сего я заключаю, – ответствовал я ему, – что здесь жена должна очень мало любить такого мужа, который, женясь на ней, ничего в ней не искал любви достойного, кроме ее богатства, и она не должна нимало сожалеть о потере такого супруга».
«О, конечно! – сказал он мне захохотав, – здесь очень мало вдов умирает от печали,