Я повела плечами:
– Естественно. – На мой семнадцатый день рождения Эзра пил «Кир Бретон» вместе со мной, и после первого же глотка я настолько опьянела, что забралась к нему на колени. Уткнулась носом ему в шею, желая, чтобы он один-единственный раз все-таки меня поцеловал. Мое желание он не исполнил. А вместо этого притащил меня домой, где Эме устроила мне головомойку по поводу того, что алкоголь и демоническая лихорадка несовместимы. После этого он ни капли мне не наливал, но это все равно был самый невероятный вечер в моей жизни, если не принимать во внимание похмелье на следующий день. Я чувствовала себя такой взрослой. А через четыре недели мы уехали, и он меня забыл. Я тихо застонала из-за нового воспоминания. Нужно срочно с этим заканчивать.
Эш все еще смотрел на меня.
– Что в нем?
– Ликер Creme de Cassis, смешанный с сидром. Маэль любит добавлять гренадин и дольки апельсина. Но думаю, нам повезет, если хотя бы сидр остался.
– Забродивший яблочный сок. – Эш поморщился. – Пожалуй, я выберу хороший глоток виски.
– Тогда, наверно, попробуй кальвадос или перно [2], – предложила я. – Без понятия, есть ли здесь еще что-нибудь из этого. Могу поспорить, в шато у Ложи полно запасов. Винный погреб замка был знаменит далеко за пределами Бретани. Но, вероятно, Эзра ничего оттуда не берет.
Решительным шагом я направилась в гостиную. К этому времени Эш слишком хорошо меня знал и умел считывать эмоции у меня по лицу. Когда мне было особенно плохо и казалось, что я не протяну дольше нескольких дней, я рассказала ему об Эзре. Как он спас меня от сильфиды, как сильно я по нему тосковала и как он меня отверг. Эш тогда молча выслушал всю историю и пропал на два дня. А вернувшись, принес с собой новое лекарство, и три недели спустя я начала выздоравливать. Для меня самой это стало настоящим чудом. Эш больше никогда не поднимал со мной тему Эзры, но тот наш разговор точно не забыл. Теперь он прошел за мной по коридору в гостиную и прошептал пару слов. Окна распахнулись, по комнате пронесся порыв ветра, сдувая пыль на улицу. Я потянулась за подушками, лежавшими на выцветшем темно-зеленом бархатном диване, и подняла их. Эш позаботился о клетчатых занавесках той же расцветки. Через пару секунд они оказались свалены в кучу на полу. Стремянка Эшу не понадобилась. Он извиняющимся жестом пожал плечами.
– Сейчас запихну все это в стиральную машинку и принесу метлу. И еще гляну, осталось ли апельсиновое масло mémé. Выбирай, будешь подметать или полировать шкафы?
– Полировать, – сказал он. – Мы же не хотим еще больше разозлить Эме.
– Да, лучше не стоит, – согласилась с ним я.
Правда, когда я вошла на кухню, моя принципиальная сестра тыкала пальцем в кран и бормотала что-то, подозрительно смахивающее на заклинание. А потом виновато покосилась на меня.
– Не хотим же мы потом принимать душ или ванну в этой жиже. – Она еще раз крутанула ручку крана. Тот фыркнул и зарычал.