Но Азуми ушла. Она спешила назад, к дому тетушки, мимо заброшенных тропок, а солнце тем временем опускалось все ниже.
В тот вечер ее сестра не вернулась к тетушке Вакамэ.
Родители тут же прилетели из Вашингтона. Поиски Морико были долгими и мучительными. Но никто не нашел ни единой, даже малюсенькой, зацепки. Ни Министерство охраны окружающей среды, ни местные детективы вместе с полицией, ни члены семьи.
Больше Азуми никогда не видела сестру.
Сны начались вскоре после того, как Азуми вернулась в Соединенные Штаты. Словно в деревьях позади ее родного дома поселились духи, прежде жившие в телах, гниющих в японском лесу, – они взывали к ней, и шорох листьев, потревоженных легким ветром за окном спальни, превращался в шепот в ее голове. «Здесь. Мы здесь. Приди и найди нас, дитя! Приди и помоги нам найти дорогу домой!»
Гравийная дорога сделала резкий поворот, и взгляду Азуми предстал огромный луг под голубым куполом сияющего неба. Лес и его тени исчезли в один миг.
На вершине холма, примерно в двух сотнях ярдов вверх по дороге, расположился гигантский особняк, который она впервые увидела в Сети месяц назад.
Школа Ларкспур.
В жизни она выглядела совсем иначе, чем на картинке. Намного больше. Азуми завороженно разглядывала неровную покатую крышу и множество стрельчатых окон, изящные каменные арки, украшенные узором из стеблей и листьев, поблескивающие окна, которые на фоне темных каменных стен сияли точно лед, башенки по краям внутренних галерей – наверное, так это называется, – напоминавшие кремовые верхушки на взбитом десерте, и главную остроконечную башню, казалось, выходившую прямо из сердца этой гранитной громадины.
Когда Азуми добралась до главного входа, то постучала в застекленную дверь, но никто не отозвался. Она приоткрыла створку и заглянула внутрь, где царили тени. Она ничего не услышала: ни звука шагов, ни голосов, ни даже тиканья часов.
– Эй! – крикнула она. – Меня зовут Азуми Эндо, я приехала сюда учиться!
Никто не отозвался.
– Прошу прощения! Есть здесь кто-нибудь?!
Азуми бросила сумку прямо за дверь и уселась на широкое каменное крыльцо, которое заприметила еще с дороги. Рано или поздно кто-нибудь придет. А до тех пор она будет снимать виды на телефон и отправлять фотографии родителям.
Морико и Азуми всегда были как небо и земля. Будучи на несколько лет старше Азуми, Морико проколола себе нос, покрасила волосы и заслушивалась творчеством старых панк-рок-групп, которыми вдохновлялись еще их родители. Одноклассники на нее чуть ли не молились, для них Морико была звездой, эталоном, душой компании и творческой личностью. Памятная статья в выпускном альбоме заняла две страницы.
У Азуми были длинные, прямые и темные точно ночь волосы – никакой искусственности. Отдавая предпочтение простым интерьерам, она не завешивала стены плакатами. Азуми всегда разувалась у входной двери, как учила бабушка. Азуми понятия не имела, как могла бы выглядеть памятная статья о ней,