– Да, в Чехии сейчас тепло, – сказал он, грустно вздохнул и пригубил пиво. – Да вот вышли там на меня ребята из Интерпола. У меня же должен быть срок за убийство, а второе – недоказанное. Ну, это только то, что им официально известно. В общем, сидели с сослуживцами в баре, смотрели футбол, а вокруг нас один засранец все ошивался. Ну, мы его один раз послали, второй – а он ни в какую, все трется вокруг да около. А по сему решили мы, что он карманник. В общем, вывели мы его на улицу, и как-то неудачно у нас с ним беседа получилась, хотели дать пиздячек малость, но – перестарались. А потом оказалось, что он на Интерпол работал. Ну, тут мне, конечно, в Европе сразу тесно стало, поэтому меня к вам и перевели в срочном порядке.
– Понятно, – Анджелла допила оставшееся в бутылке пиво, посмотрела на часы. – Пора ехать. Заночуем где-нибудь по пути, в мотеле.
Черный «Кадиллак» отъехал от многоэтажной свечки и скрылся за поворотом. Прошло двадцать минут, и возле этой же самой свечки остановился «Ауди А6» с наглухо тонированными стеклами…
В квартире было необычайно грязно. Поначалу Эмма не могла поверить, что это жилье принадлежит женщине – уж слишком заброшенным оно выглядело. С другой стороны, любой след, любое изменение станет сразу же заметно на фоне общего беспорядка. Парадокс.
– Ба! – громко воскликнул Вагнер, войдя на кухню. – И это все выпили 5 человек? Да ни за что не поверю. Скорее тут пьянствовало троянское войско, причем не одну неделю!
Эмма прошла в спальню, оставив Вагнера и ван Риберга снимать отпечатки пальцев с пустых бутылок. Собственно, спальней это можно было назвать с большой натяжкой – та же грязь и огромный, обшарпанный, поцарапанный, черный кожаный диван. «Место сексуальных побед» – пронеслось в голове у Эммы. Ей никогда не везло с мужчинами. Небольшого роста, вечно сутулая, с небольшими очками на угловатом лице и стянутыми в конский хвост русыми волосами на затылке – ее принимали за студентку филфака, бухгалтершу, но никогда – за старшего следователя следственной группы Международной Полицейской организации. А жгучая брюнетка на видеопленке, ростом почти два метра, с точеной фигурой и грудью как минимум 3-его размера вызывала зависть. «Да, с такими формами и чудесным смазливым личиком мозги не нужны» – горько заметила про себя Эмма Ричардс, подойдя к книжному шкафу и окинув взглядом запылившиеся полки. Внезапно она заметила – одна из полок содержится в безупречной чистоте, книги стоят ровным рядом. Она взяла одну из них наугад, открыла на первой попавшейся странице. Книга оказалась на латыни. И тут же в глаза бросилась подчеркнутая черным фломастером фраза. Эмма никогда не гордилась своими познаниями в латинском языке, но их оказалось достаточно, чтобы разобрать слова:
«…И обратился грешник в ужаснейшего зловонного волка, и завыл в смертной тоске, ибо открылась ему пропасть великой злобы, куда должен был он пасть. И расхохотался Антихрист, и смех его был подобен раскатам карающего грома, возвещающего о конце света.
– Будешь ты служить мне преданно