Мне вести о себе почаще.
Офелия
Откуда беспокойство?
Лаэрт
От Гамлета с его вздыханьями
Пустыми, от бурленья в нём крови,
На юную фиалку так глядят
Весной, чаруясь первой красотой,
Вздохнув и позабыв через минуту.
Офелия
И всё забыв?
Лаэрт
И думать позабыв.
В нас не растёт ничто отдельно от
Другого, и с ростом плоти ум с душой
Возводят храм внутри служить всему,
Что мы имеем. Может быть, теперь
Тебя он любит сердцем непорочным,
Без бремени забот… но бойся их —
Величие всегда над волей принца,
С купели он его над ней несёт;
Ему нельзя, как люди в простоте,
Жить только для себя – его удел
Оплотом быть и счастьем государства;
Он выбирать не вправе голос сердца,
Когда решает судьбы голова.
И вдруг признайся он тебе в любви,
Верь не ему, но своему уму,
Ведь говорить он может что угодно,
И дать любые обещанья там,
Где Дании не внять его словам.
Что с честью девы станется тогда,
Доверившейся слишком сладким песням?
Без сердца, без души, невинности
О чём ты взмолишься в своей гробнице,
Ограбь твою сокровищницу он?
Офелия, сестра моя родная, бойся!
Не дай себе пасть жертвою страстей,
Не стань мишенью собственных желаний!
Затворница свершает страшный грех,
Нагая выставляясь пред луной,
Лаская собственную добродетель —
В бутонах черви расточают яд,
Губя до цвета красоту цветов,
И в утренней росе таятся хвори.
Молю, беречься в страхе за себя…
И сор-травой без глаз моих не стань.
Офелия
Я стражем к сердцу своему приставлю
Твоё напутствие, мой милый брат…
Не стань лишь только пастырем-ханжою,
Кой указав мне путь тернистый к небу,
С брюшком навеселе бегом в цветник,
Где волен, сыт и пьян, и без забот
На собственную набожность плюёт.
Лаэрт
Я – это я… тут всё иначе.
Входит Полоний.
Отец идёт… Я задержался чуть.
К удаче снова попрощаться нам,
Благословиться дважды – вдвое благ.
Полоний
Ты здесь ещё, Лаэрт! Бегом на борт!
Его там к ветру ставят парус, боже!
А он тут! Вот тебе, благословенье…
Даёт Лаэрту подзатыльник.
И заповеди эти вбей в свою
Башку, и заучи, как «Отче наш»:
Словами зря на ветер не бросайся,
Попроще будь, но помни о себе;
Друзей, которые верны, как братья,
Держи покрепче хваткой, как клещами;
Но заводя приятелей по новой,
Им до мозолей рук не три. И драк
Чураясь,