Да Брейгеля мазня.
Осень
Со всех концов был город подожжен.
Шутила осень. Весен родственница,
Но из очень дальних.
Был ею бурый Кремль учрежден
И желтым подчинен опочивальням.
Я с нею был. Я был в ее рядах!
И, лишь блеснул в ночи форпост печальный,
В моей душе внезапно вырос страх.
И трясся я, как пес на мыловарне.
И понял я, чем нас она взяла:
Огнем горячим труб и губ горячих,
Который лился с веток на ура
И множество нам обещал подачек.
Я не мечтал об этом никогда.
Но я хотел, чтоб были счастливы другие.
И радостно, не ведая стыда,
Я в небо запрокидывал Россию!
Я клал ее к пылающим ногам
Понурой Софьи, злой Екатерины.
А галки в небе затевали гам,
Как будто без особенной причины.
Теперь все кончено. Отцарствовали обе.
Одну громадный братец потеснил,
Вторая – из последних сил —
Мне улыбалась ласково во гробе.
Околыш леса у меня на лбу,
И я не знаю, за кого воюю.
А та, что улыбалася в гробу,
Нам дочку выслала свою родную.
Я на нее гляжу: бела как мать,
Краснеет больше, меньше веселится.
И я готов опять принять обет
И за нее опять до смерти биться.
Осень-Евпраксия
Я не знаю, кому быть горше,
мне ли, осени? Я грешу
На ее даровую гордость.
Слишком корчит она княжну.
Но спасибо все же, спасибо,
Что с какого-то сентября
Воскресила ты Евпраксию
Почерневшего злого дня!
Только та была простоволоса,
когда сбросилась с башни в свет!
И она на тебя похожа,
ну а ты на нее – уже нет.
НЕУЖЕЛИ КОГО-ТО УЧИТ
ГЛУБЬ РУМЯНАЯ, НАРОЧЬ ЩЕК?
А по мне, это свищет участь,
Участь ищет: кого б еще?
Четвертый день. Угол улицы в Европе
«Небо, тыльное небо…»
Небо, тыльное небо!
Это тыльное небо ладони.
Зелень, поздняя зелень,
Старая Пьяцца. Рыжая грусть,
Что тебя никогда, никогда уже больше
во сне не увижу,
Моя поздняя зелень Италии,
Я тебя не увижу, клянусь!
Кто мигнул мне?
Конечно, Торквато.
Зорким Осипом, на небо взятый.
И заплевана грязная пьяцца.
И особенно нечего клясться.
Кто-то лестницу Якова чистит.
И стирает кровавый виссон.
«Два ангела с рисунка Леонардо…»
Два ангела с рисунка Леонардо.
Бумажная висит за ними высь.
И черный блеск кривой дороги царской.
Я это выдумал. И вот прошу тебя,
Прошу тебя, мой вымысел, держись!
Кровь – черная икра в посудине подъезда.
И