Длинные ноги литератора легко перемахнули через низкую перегородку. Затем он протянул Лине руку и быстро втащил ее на балкон, располагавшийся справа от ее номера.
– Ой, кажется, балконная дверь закрыта! – с ужасом прошептала Лина. – Об этом я не подумала.
– Спокойно, Холмс! – Здесь есть тот, кто думает за вас!
Башмачков нажал на гребенку, оставлявшую в балконной двери щелку для проветривания, слегка расшатал ее, и дверь медленно, хотя и с громким скрипом, открылась.
– Хорошо, что в сентябре не слишком рано темнеет, – прошептала Лина, – давай не будем зажигать свет! Нас могут заметить со стороны парка.
– Интересно, что ты надеешься найти в комнате после генеральной уборки? Отпечатки пальцев убийцы? Следы крови? Короче, ищи что хочешь, только быстрее! – проворчал Башмачков.
Лина оглядела комнату, где еще недавно жил добродушный человек и неплохой писатель Борис Биркин. Она слышала, что в девяностые, еще до появления интернета, молодежь зачитывалась его историческими романами, а потом читатели переметнулись к более скандальным и раскрученным авторам. Увы, слава – дама ветреная, редко у какого автора задерживается надолго.
Комната была уже прибрана. В ожидании нового гостя горничная заправила постель свежим бельем, сверху на кровати лежало уголком отглаженное покрывало. Ничто не напоминало о трагедии, случившейся два дня назад. Телевизор, кофе-машина, зеркало над письменным столом… Ничего особенного, типичный стандарт «три звезды»,
– Тише! – прошептала Лина, отодвигая ящик стола почти до упора, – кажется, я что-то нашла.
В коридоре раздались шаги и через пару секунд они услышали, как ключ в замке медленно поворачивается. Сердце у Лины застучало громко, как отечественный холодильник преклонного возраста.
– Лезем обратно! – скомандовала она.
– Поздно! – прошипел Башмачков и втолкнул ее в ванную комнату.
Они стояли там, тесно прижавшись друг к другу и старались не дышать. От Башмачкова пахло тем же одеколоном, что и двадцать лет назад, когда они познакомились. Забытый мужской аромат, терпкий и манящий, а еще колючий подбородок, который уперся ей в затылок… Черт побери, «подходящее» место для ностальгии! Лина смутилась, хотела об этом пошутить, но литератор прикрыл ей рот ладонью.
В номер прошмыгнула горничная. Она тоже не стала зажигать свет, быстро плюхнула пустую корзину для мусора возле стола, положила около кофе-машины упаковку кофейных зерен и снова закрыла дверь на ключ.
– Уф! – Лина и Башмачков наконец смогли выдохнуть. Сдерживая нервный хохот, они дождались, когда шаги горничной стихнут, и лишь тогда осторожно выбрались из ванной комнаты.
– Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, – прошептала Лина. Шутка, конечно, была так себе, давно затерта до дыр. Однако в этот миг она показалась весьма актуальной, и парочка