– Молли говорила, что их преследовали от самой столицы.
– Я об этом сказал.
– И?
– У Молли каштановые волосы, светлая кожа – явная гринго. Копы полагают, что, похоже, их взяли на прицел еще в столице, как пару туристов, а потом сели на хвост, пока машина не оказалась в подходящем для засады месте.
– У всех на виду, на главном шоссе?
Матео промолчал.
– На Молли остались драгоценности и наручные часы, – сказала я.
– Полицейские не смогли найти их паспортов и бумажников.
– Погоди-ка. Грабители преследовали их два часа с лишним, а потом забрали бумажники и оставили драгоценности?
– Sí, – сорвался он на испанский.
– Разве такое типично для ограблений на дороге?
Он поколебался, прежде чем ответить.
– Их могло что-то спугнуть.
Появилась сеньора Саминес с моей яичницей. Я поковырялась там, ткнула вилкой кусочек картошки. Неужели Карлоса и Молли застрелили из-за денег?
Я приехала в Гватемалу, опасаясь бюрократов из правительства, кишечных инфекций, нечестных таксистов, карманников. Почему же меня так шокировала мысль о вооруженном ограблении?
Америка – лидер по числу убийств с применением огнестрельного оружия. У нас лишают жизни на улицах и на работе. Подростков расстреливают за их фирменные кроссовки, жен – за поздно поданное жаркое, учеников – за обед в школьной столовой.
В год от пуль погибают больше тридцати тысяч американцев. С помощью огнестрельного оружия совершается семьдесят процентов убийств. Каждый год Национальная стрелковая ассоциация разворачивает свою пропаганду, и Америка с готовностью ее проглатывает. Оружие свободно распространяется, бойня продолжается. Стволы больше не дают преимуществ силам правопорядка, они лишь уравнивают их с преступниками.
Но Гватемала?
Картошка по вкусу напоминала прессованную древесину. Отложив вилку, я потянулась к кофе.
– Они считают, что Карлос вышел из машины? – спросила я.
Матео кивнул.
– Зачем было заталкивать его обратно?
– Авто в кювете привлекает меньше внимания, чем тело на обочине.
– И подобный сценарий ограбления кажется тебе разумным?
У Матео по скулам заходили желваки.
– Всякое бывает.
Элена кашлянула, но ничего не сказала.
– И что дальше?
– Сегодня Элена поедет в больницу, а мы продолжим работу в Чупан-Я. – Он выплеснул остатки кофе на траву. – И все будем молиться.
Моя бабушка говорила, что физический труд – Божье средство от горя. Еще она считала, что жабы вызывают бесплодие, но это уже другой вопрос.
За следующие шесть дней наша команда употребила мегадозу бабушкиного эликсира. Мы работали в колодце от рассвета до заката: таскали снаряжение вверх и вниз, копали землю совками, поднимали наверх ведра и просеивали почву сквозь сита.
Вечером выбирались из гостиницы в какой-нибудь ресторан на берегу озера Атитлан. Мне нравилась возможность хоть немного отдохнуть от мыслей о смерти. Темнота скрывала воду и древние вулканы на дальнем берегу, но я чувствовала