– Ивьяр остался в Кобальтовом Роге, и я не знаю, что с ним случилось после нашего отлёта.
Она прикрыла глаза, настраиваясь. Шрам на щеке снова закололо, и Сафира машинально потёрла его. Она могла почувствовать каждого пленника, чья фитарель находилась в её фитарели. А вот тех пленников, фитарели которых перешли к ней из чужих, смогла бы выделить, только увидев их лично и зная, на кого настраиваться.
– Он оставался в твоей фитарели? – уточнила на всякий случай.
Кадим кивнул. Но Сафира по-прежнему не ощущала напарника. Не ощущала его фитарель, не могла вычленить её из общей массы. Не то просто отдала бы ему приказ вернуться.
– Что, подох? – не скрывая злорадства поинтересовался Кадим.
– Не твоё дело, – отозвалась она.
– А помнишь, как он держал тебя? – Сафира ощутила, как закипает, желая навсегда выбить с его лица эту гадкую ухмылку и ледяной, ненавидящий взгляд светло-карих глаз. – Помнишь, как умоляла его отпустить? Но если бы я знал, что ты ещё дев…
– Запрещаю тебе впредь поднимать эту тему, – спокойно проговорила она.
Челюсть Кадима свела почти ощутимая судорога, но как ни стремился, он больше не смог ничего добавить.
– Следующий вопрос, – продолжила она.
Лишь горящие рубины в волосах говорили о том, что творилось в душе. Но внешне она оставалась всё так же спокойна. Пыталась, по крайней мере.
– Что вы тогда там делали? Тоже ощутили волну силы? Выслеживали нас? Или столкновение было случайным?
– Волна силы, – выдавил Кадим.
– Что-нибудь нашли?
– Только фитарель.
Сафира снова провела рукой по шраму.
– Эту фитарель?
Кадим кивнул.
– А хозяина?
– Призвали.
– Где он сейчас?
Сафире показалось, что Кадим на секунду запнулся, прежде, чем сказать:
– Не знаю.
Конечно, не знает. Глупый вопрос.
– Его имя?
– Он сказал, что если назовёт своё истинное имя, то умрёт. Я посчитал, что не способный предать воин дороже ничего не значащих звуков.
Сафира нахмурилась:
– Кто он был? Что ты о нём знаешь?
– Знаю, что он не был ни лиаром, ни марагом.
Талим так малому успел её обучить за неполные два года… Сафира ощущала, будто от неё ускользает нечто важное, что главное – правильно сформулировать вопрос. Но ей сложно было сосредоточиться, близость мучителя заставляла мысли путаться.
Предводительница снова нахмурилась. Хватит. Сначала следует успокоиться и всё обдумать, а потом приходить и задавать только точные, выверенные вопросы, на которые он не сможет не ответить.
– Что ж, а теперь развлеките меня. Ты раздеваешься, ложишься и не смеешь шевелиться. А ты, – это уже к невольнице, – доводишь его до исступления. И чтобы старалась.
– А что, сама не хочешь попробовать? – усмехнулся Кадим, тем не менее вставая и покорно снимая с себя одежду. Сафиру перекосило от отвращения.
– Ты был слишком плох в прошлый раз, не