– А вы двое не могли бы пойти поцеловаться в темном углу и спасти остальных от необходимости быть свидетелями этого жуткого зрелища?
Джада и Мигель смеются. Они безостановочно флиртуют с самого выпускного вечера.
Мигель и его старшая сестра Камила – американцы во втором поколении. Его отец приехал в Америку из Мексики еще ребенком, а мать Мигеля приехала сюда по студенческой визе в колледж. Они встретились, влюбились, поженились и теперь успешно управляют бизнесом «мы-устроим-вам-день-рождения».
– А что ты думаешь о новой квартире? – спрашивает Сильвия.
Вопрос адресован мне, поскольку я единственный в настоящее время живу в арендованной квартире. Одна из проблем, когда твоя мама – лучшая подруга матерей твоих друзей, заключается в том, что они все слишком много знают о твоей жизни, в то время как ты сам предпочитаешь лишний раз не открываться. Хотя это может работать и в противоположном направлении. Иногда информация, которую я скрываю, волшебным образом выплескивается на маму.
– Она нормальная.
– Наши мамы сегодня вечером куда-то уходят, – Сильвия сосредоточилась на своем сотовом, печатая комментарий к чьей-то фотографии. – Надеюсь, сначала они закатят вечеринку у меня дома. Твоя мама – настоящая бунтарка.
Да. Бунтарка. Мамины планы говорят о том, что мне придется уйти отсюда, чтобы смотреть за сестрой, пока мама будет отжигать в городе.
Теперь Сильвия улыбается Мигелю.
– Сойер сказал тебе, что живет в квартире под Вероникой Салливан? От одной мысли об этом у тебя мурашки бегут по коже, не так ли?
– Ни хрена себе, – говорит Мигель. – Ставлю двадцать долларов на то, что на заднем дворе спрятаны трупы.
– Она уже сделала что-нибудь безумное? – Сильвия кривит лицо в притворном ужасе. – Ела живых летучих мышей у тебя на глазах? Запекала печенье из маленьких детей? Эта девушка – сумасшедшая из семейки Аддамс.
– Пока нет, но я нашел кое-что в комнате Люси. Это дневник или что-то в этом роде. – Я достаю бумаги, которые до сих пор держал в заднем кармане. – Вероника Салливан? Вот кто живет надо мной? Та странная девушка?
Как раз в тот момент, когда Сильвия собирается протянуть руку, чтобы взять у меня толстый сверток бумаги, она бросает взгляд через мое плечо, и ее глаза расширяются от страха. Я резко разворачиваюсь, наполовину ожидая увидеть кого-то с мачете в руках, и на какое-то мгновение замираю, ощущая вкус начинающейся лихорадки.
Там нет мачете, но снаружи вдоль крыльца медленно движется тень.
– Технически, – раздается музыкальный голос из темноты, и я узнаю его, но не могу вспомнить откуда. Тень ступает на карниз оконного проема и заслоняет свет уходящего солнца. Мой желудок сжимается, когда я представляю, что может случиться. Но прямо передо мной возникают короткие светлые кудри, красивое лицо и пронзительные голубые глаза, – ты живешь подо мной.
К черту меня, это Вероника Салливан.
– Есть ли еще что-нибудь, что вы хотели бы сказать обо мне? – продолжает она. – Потому что правильнее