– Смотри, там Уиллоу! – хватает меня за локоть Элис, впиваясь в кожу будто когтями.
На секунду мне кажется, я действительно вижу его, Рассела Джонса, и сердце у меня замирает. Но Элис показывает на рекламный плакат у нас над головой. Уиллоу улыбается оттуда, будто огромный загорелый ангел.
– Пошли, вон там стенды «Танца повешенных».
Элис устремляется вперёд, и толпа расступается перед ней как обычно.
Нейт держится так близко, точно боится потеряться. На меня накатывает ощущение ответственности за младшего, в голове стучат мамины слова: «Виола, смотри за братом!» Подцепив Нейта под руку, я шагаю вслед за Элис, ткнув по пути локтем под рёбра нескольких Споков и избегая наступать на ноги Капитанам Америка. Уворачиваюсь ещё от одной Розы, не отвечая на её хмурый взгляд, и протискиваюсь мимо Бобы Фетта, который тащит под мышкой громоздкий шлем. Тёмные волосы приклеены к его лбу чем-то вроде геля. Боба Фетт подмигивает мне – честное слово! – словно и не топает тут, как рак в безразмерном панцире. Приятно, конечно, что подмигнул он мне, а не Элис. Может, и я могу быть кем угодно… делать, что вздумается. Я слегка улыбаюсь ему в ответ.
– Хватит уже мечтать о Расселе, – бросает Кейти, взглянув мне в лицо.
– Осталось меньше часа, – отвечаю я.
– Там будет очередь, – напоминает Элис. – Уиллоу – самый симпатичный из всех героев в мирах антиутопий.
– С Уиллоу любой мир станет утопией, – отвечаю я.
– Гейл, Фор[3]… Для меня они все – утопия! – фыркает Элис.
– Глупейшие имена, вам не кажется? – спрашивает Нейт, провожая взглядом Спайдермена. – Одно из неписаных правил антиутопий гласит: влюблённому в главную героиню персонажу следует давать глупейшее из имён.
– А самые обычные слова пишем с большой буквы, чтобы напугать читателя посильнее! – со смехом подхватывает Кейти.
– Истинная правда, – кивает Нейт.
– А правительство всегда на стороне отрицательных персонажей, – продолжает Кейти. – Как это предсказуемо! Всегда одно и то же. Ничего удивительного, что я так и не собралась прочесть «Танец повешенных». Что там может быть нового!
– Да что ты понимаешь! – взрывается Элис.
– Уиллоу – вовсе не глупое имя, – обиженно говорю я. – Оно такое… земное… настоящее. Скажешь: «Уиллоу!»[4] – и будто шелестят листья и высокие травы, журчит вода…
– Воистину так! –