Город моей любви. Саманта Янг

Каллума… И когда у меня получилось, пришло время влететь в объятия Тима. Самое идиотское решение. Тим работал на инвестиционную компанию и был так невероятно поглощен собой, что уже я бросила его. Потом был Стивен, директор по сбыту в одной из этих назойливых контор, торгующих вразнос. Он вкалывал ежедневно по много часов, что, как я думала, могло сработать в нашу пользу, но вышло иначе. Джосс считала, что Стивен бросил меня по причине моей неспособности гибко подходить к жизни из-за семейных обязанностей. Но, по правде говоря, это я бросила Стивена. Из-за него я ощущала себя ничтожеством. Его замечания о моей полной никчемности воскрешали слишком много воспоминаний. И хотя я сама думала, что во мне мало достойного, кроме внешности, однако, когда твой парень утверждает то же и ты в итоге чувствуешь себя платным эскортом, пора выходить из этой игры.

      Я могла стерпеть от людей много гадостей, но и у меня были свои пределы, и чем старше я становилась, тем больше сужались эти границы.

      Малкольм же оказался иным. Он никогда не давал мне повода презирать саму себя, и поэтому наши отношения складывались вполне приятно.

      – Где же наш Выигрышный Билетик?

      Я оглянулась через плечо и поискала его, игнорируя сарказм Джосс. Потом буркнула:

      – Не знаю.

      С Малкольмом я буквально вытащила счастливый билет. Он выиграл в лотерею «ЕвроМиллионы» три года назад, бросил работу – фактически карьеру – и теперь наслаждался новой жизнью миллионера. Привыкнув всегда чем-то заниматься, он решил попробовать себя в недвижимости, и к настоящему времени обзавелся некоторым количеством домов, которые сдавал в аренду.

      Сейчас мы стояли в старинном здании из красного кирпича, с грязными окнами, сложенными из множества маленьких прямоугольных стеклышек – такие скорее ожидаешь увидеть на складе, а не в картинной галерее. Однако внутри все выглядело совершенно иначе. Выложенные из твердых пород дерева паркетные полы, восхитительное освещение и перегородки для картин – идеальное место для выставок. Малкольм развелся за год до своего выигрыша, но, конечно же, симпатичный богатый мужчина привлекал молодых женщин вроде меня. Вскоре он сошелся с Беккой, предприимчивой двадцатишестилетней ирландской художницей. Они повстречались пару месяцев и после разрыва остались добрыми друзьями. Малкольм даже вложил деньги в ее творчество, сдав ей галерею в нескольких кварталах от моей прежней квартиры в Лейте.

      Приходилось признать: галерея и выставка производили определенное впечатление, пусть даже у меня не получалось понять, что картины говорят мне.

      Малкольму удалось собрать группу частных коллекционеров на специальное мероприятие открытия новой коллекции Бекки, и, по счастью, им картины что-то говорили. Сразу по прибытии я потеряла своего кавалера. Бекка – в леггинсах цвета «металлик» и слишком большом свитере – поспешила к нам с Малкольмом, шлепая босыми ногами по ледяному деревянному полу. Одарив меня нервной улыбочкой, она сграбастала Малкольма и потребовала, чтобы