– Возьми, – я протянул брелок лешаку. Тот вытянул ручку с миниатюрными пальчиками, принял безделушку, спрятал ее в складку соломенного одеяния и выкроил на физиономии некое подобие довольной улыбки.
– Хочешь вернуться домой целым, по дороге не иди, – пропищал карлик. – Дальше – плохо, много злого. Хёхлих, Конь-брехун, кровососы, плакальщики… Их много, разных. Убьют.
– Почему? – недоумевающе выдавил я, сосредоточившись на ключевом слове «убьют» и почти не обратив внимания на диковинных «плакальщиков» и прочей нечисти.
– Таким, как ты, нельзя тут появляться, – категорично заявил лесовик. – Только вашим неживым слугам. Разве не знаешь? Это все знают.
– Неживые слуги? – повторил я, тщетно пытаясь догадаться, что бы это значило. – Хорошо, куда нужно идти?
– В сторону восхода, – малыш кивнул на восток, в лес. – Обходи ямины с водой, голоса не слушай, на красное не смотри. Поспешишь – к вечеру выберешься. Пока.
Карлик соскользнул с кочки и, не оборачиваясь, заковылял прочь, к лесу. Я утер рукавом взмокшее лицо.
– Мнения, соображения, версии? – подал голос Нетико. Я лишь выматерился. – Давай обойдемся без непереводимых идиом. Высказывайся.
– По моему, это… этот… антропоморф нес полнейшую чепуху.
– Антропоморф? Изящное определение. Задумайся: мы встретили аборигена, обладающего разумом, сходным с нашим, он предупредил о вероятной угрозе и вел себя доброжелательно. Рациональный вывод: его стоит послушаться.
– Чего послушаться? «Не смотреть на красное»? Я вижу кругом только зеленое, бурое и серое!
– Полагаю, в лесу можно встретить окрашенный в красный цвет живой или неживой объект, представляющий угрозу для человека, – сказал Нетико. – Отбрось эмоции и сомнения: это существо являлось очень маленьким и выглядело неспособным к обороне против более крупных и сильных хищников наподобие того, что напал на тебя ночью. Для выживания ему необходим комплекс знаний обо всех опасностях, подстерегающих в ареале обитания…
– Проще говорить не можешь? – поморщился я, усаживаясь на бревно и переводя дух.
– Могу, конечно. Если такой малыш не будет осторожен и внимателен, его убьют и съедят – на заре вашей цивилизации у людей тоже были естественные враги, хищники других биологических видов. Антропоморф не показался мне вершиной разумности, вел себя, как ребенок – отрывистая речь, упрощенные мотивации… Следовательно, спасти от недругов его могут только хитрость, скрытность и точное представление о том, чего следует избегать. Теперь понял?
– Хорошо, допустим. Но почему ты относишься к нему, будто к животному?
– Да потому, что законы природы, пищевые цепочки и схемы охотник-жертва неизменны во всех мирах, где углеродная жизнь развивалась по типу «Дарвин»! Ты тоже животное, но разумное. Участник трофической сети, который может стать жертвой гетеротрофа второго-третьего п