– Эй! – раздался крик за выбитым окном. – Вы что творите?!
Дети посмотрели в окно и увидели мужчину в синем пуховике и дырявой шапке. Через несколько секунд он оказался около них. Они были напуганы так сильно, что забыли убежать.
– Что вы тут делаете? – возмущенно говорил он. – Пьете? Да вы совсем… офигели? Кхм-кхм. Водка! Где вы это водку взяли?!
– Нашли, – выговорил Олежка.
– Как вы не понимаете, что нельзя детям пить. А ты, – мужчина посмотрел на Петьку, – не Маринин сын? Крыловой?
Не успел он договорить как Петька с Олежкой вскочили с кресел и побежали куда глаза глядят, в темноту. Они потеряли друг друга среди деревьев. Бежать приходилось быстро, но аккуратно; один неловкий шаг – и утопишься в болоте. Этому старшеклассники с детства учили, рассказывая кошмарные истории, о том, как девушки от несчастной любви в них топились, а потом их дух-демон приходил за виновником неразделенной любви и утаскивал с собой неразрушимыми чарами. Олежка несколько раз падал, но поднимался. Руки его покрылись царапинами, потекла кровь. Он обещал себе никогда в жизни не пить и больше с Петькой никуда не ходить.
Мужчина не стал бежать за ними. А зачем? Он поднял с пола бутылку и сказал:
– О, с нашего завода. Хорошая, значит, – и положил ее во внутренний карман пуховика.
Он знал дорогу хорошо, не в первый раз ходил по ней. В пансионе горели окна, закрытые шторами. Около входа он остановился и закурил. Машины приезжали и уезжали. Из одной из них вышел мужчина и поздоровался:
– Олег Петрович, здравствуйте! Какими судьбами?
– Да знаешь, ну, – Олег Петрович отвернулся.
– Ладно-ладно, я молчу, – мужчина улыбнулся. – Не мне вас судить, считайте, не видел.
– Спасибо, Пашка. Ты настоящий друг.
– А то, – он поправил кепку. – Ладно, я так, удостовериться, что это вы. Хорошего вам вечера.
– И тебе, – Олег Петрович улыбнулся и пожал руку. – Аккуратной дороги, там гололед везде.
В глубине души Олег Петрович хотел, чтобы тот по пути попал в аварию и умер, чтобы никто не знал, что он к проститукам ходит и жену любит платонически, и то, только когда она молчит. Он поднялся на третий этаж и позвонил в семнадцатую квартиру. Дверь открыла женщина сорока лет с желтым лицом, одетая в халат и колготки.
– Маруся, привет!
– А, Олег, ты. Мне сегодня нехорошо что-то. Может, ну, того?
– Я с гостинцами, – не слушая ее, он зашел в квартиру. – У тебя тут как всегда прекрасно. Вот, принес, с нашего завода бутылочку. Марусь, а с кем твой ребенок-то сидит?
– С мамой, блин. С кем еще. А отчего вопрос?
– Неважно, – Олег Петрович откупорил бутылку. – Ну что, выпьем?
– Не буду, говорю