– А сегодня вы, вдруг, узнали и сразу нашли нас! – не мог успокоиться лейтенант. – Складно у вас получается. А вот предыдущий рассказчик говорил по-другому.
– Этого не может быть, – удивился я, – мы вместе с ним плавали на бревне, чтобы спасти ребят.
– Где же вы взяли бревно? Неужто, с собой привезли? Что-то не складывается ваша история.
– Да там же на берегу взяли, – начал я терять терпение, выслушивая каверзные вопросы лейтенанта.
– Предыдущий ваш соучастник сказал, что вы его срубили.
– Да, конечно, срубили. У нас был, то есть, есть топор.
– Был, есть. Хватит уж врать, – майор последние минуты молчал и слушал вопросы лейтенанта и мои ответы.
– Что у вас был топор, мы знаем. Мы нашли его там, недалеко от того места, где…
– Лейтенант, остановись, – наконец, майор сказал своё слово, – уведи его и давай сюда третьего.
Меня грубо втолкнули в темноту, где ребята ожидали моего возвращения.
– Следующий, на выход, – вызвал лейтенант Геннадия.
– Ну, что там? – успел Гена спросить меня перед выходом.
– Ничего не ясно, – ответил я, но он уже не услышал ответа. Дверь захлопнулась, и мы с Юрой остались вдвоём.
Глаза мои понемногу привыкали к темноте. Юра сидел на скамейке, ожидая моего появления. То ли нервный тик, то ли полное равнодушие Юрия к происходящему, заставляли его ногам выбивать чечётку.
– Я тоже ничего не понял, – Юра прекратил пританцовывать и обратился ко мне. – Кажется, они нас с кем-то перепутали. Видно, у них произошло нечто вон из рук выходящее, что они готовы любой ценой раскрыть это «нечто».
– И мы тут как раз подвернулись, – поддержал я версию Юры. – Но, всё-таки надо разобраться, а потом сажать людей в КПЗ.
– Посмотрим, что наш Гена скажет.
– Но, нам же надо свой вопрос решать. Я думаю, он не менее важен, чем тот, который их волнует больше всего. Да и ребята там ждут нас, пребывая в неизвестности.
– Да, обстановочка у них – не из приятных, – Юра снова застучал каблуками по полу.
Я тоже замолчал, не зная, что говорить и что думать в нашей ситуации.
Время шло, а Гена всё не появлялся в нашей «гостинице». Мой мозг продолжал «перемалывать» мысли, которые до сих пор не укладывались в какой-нибудь порядок. Снова и снова я ловил себя на явных противоречиях о правильности или неправильности выбора профессии. То я думал, что вчерашнее и сегодняшнее происшествия – это всего лишь случайности и к профессии геолога не имеют никакого отношения. То, наоборот, мне казалось, что если на первом этапе геологической жизни пришлось встретиться со смертью и тюремной камерой, то это означает, что и дальнейшая жизнь не будет гладкой. Стоит ли мечта о свободе, новых городах и странах таких переживаний? В который уже раз навязчивые мысли и путаные выводы забивали мои мозги, не получая однозначного ответа.
Наконец, мы услышали знакомый скрежет ключа, дверь открылась, и в светлом проёме появился Геннадий с повязкой на