– О чем вы хотели поговорить? – уточнила Элеонора.
– Сейчас я вам всё расскажу, – Екатерина сразу перешла к делу, для себя она уже поняла: тут деньгам будут рады.
– И? Вы меня интригуете, а я волнуюсь, как-никак это касается моей семьи.
– Нет никакой интриги, поймите меня правильно, как женщина.
Элеонора взяла стул и придвинулась к гостье, обратившись в слух.
– У меня уже много лет вот здесь, – Екатерина указала пальцем на левый глаз. – Была тонкая белая плёнка – бельмо. Из-за этого я и замуж не вышла до сих пор, и вынуждена носить очки. Работа у меня такая, что нужно быть красивой. Это бельмо портило мне всю карьеру.
– Я совсем ничего не понимаю, вы точно о Тимуре хотели поговорить? – напряглась теща.
– Да, – подтвердила Екатерина. – Наберитесь, пожалуйста, терпения. Недавно я познакомилась с вашим зятем. Пришла на площадь, где он работает, и рассказала всё, как вам сейчас. А он мне в ответ: «Профиль у вас неинтересный, лучше писать анфас». Я и опомниться не успела, как он нарисовал вот это, – Екатерина перевернула портрет лицом к Элеоноре. – Я ему говорю: «Уважаемый, так это же неправда. Я же не такая!» – и показала ему свой глаз. А он мне ответил: «Я вас такой вижу! Вы мне такой больше нравитесь!». Честно говоря, расстроилась я тогда немного. А на следующий день гляжу на себя в зеркало и вижу…
– Что?! – не выдержала Элеонора Давыдовна.
– Бельма-то у меня нет! – Екатерина допила чай, отодвинула кружку и продолжила: – С тех пор я излечилась от своего недуга. И излечил меня ваш зять, изначально изобразив на портрете здоровой!
Элеонора Давыдовна улыбнулась, налила гостье ещё чаю и придвинула вазочку с конфетами.
– У меня и жизнь-то после этого стала совсем другой! Я будто раньше и не жила никогда! Как заново родилась! Не ношу ненавистные очки! Появился жених, каждый день цветы носит, замуж зовёт. Раньше я об этом и мечтать не могла! Не смотрел на меня ни один. Или смотрел… как на прокаженную. Я и была прокаженной…
– Так это ж замечательно, – как-то без особенной радости отреагировала хозяйка.
– И теперь я хочу его отблагодарить! – расхрабрилась Екатерина.
Элеонора Давыдовна напряглась, слова о благодарности открывали для нее непонятную, но приятную перспективу.
Екатерина заметила меркантильность хозяйки: в ее глазах вспыхнул огонь интереса, взволнованно забегали искорки, и она словно что-то взвешивала в голове. Это давало Екатерине надежду, появилась спасательная соломинка, за которую она могла зацепиться.
– Я хочу подарить ему машину!
– Да что вы, барышня! – не поверив собственным ушам, воскликнула хозяйка, подумав, что у Екатерины не все дома, а посему стала с ней разговаривать как с больным, неадекватным человеком.
Элеонора знала цену вещей и понимала, сколько стоит машина.