Взгляд не видит ни фига,
Тошно без причины.
Взять бы за руку судьбу
И, другим в науку,
Изменить бы всем подряд
Просто так, со скуки.
Но не все любви хотят:
Заняты делами,
Суетятся, мельтешат
Прямо пред глазами.
С кем обняться в три руки?
С кем поцеловаться?
Нет, вокруг все дураки.
Некому отдаться.
Гибнет парк…
…Да что там – «гибнет парк»!
Строители покруче
Руководят работой из Кремля.
Россию изнасилуют получше
И отдыхать уедут за моря.
А вдруг?
Я ночью засыпаю, твоей любовью пьян.
И утром просыпаюсь меж солнечных полян.
Но днем берут сомненья: а вдруг любовь обман?
Иллюзии все тают, как утренний туман.
А если твое чувство – не чувство, а расчет?
Не сделать бы ошибку, не допустить просчет!
Вдруг яд в твоей улыбке и ты бесстыдно врешь?
Коль в сердце не заглянешь, то в душу не войдешь.
А вдруг ты не родная? Исчезнешь, как мираж?
Иль холодом жестоким впоследствии обдашь?
Вдруг ведьмой затаилась, лелеешь зло и ложь?
И мстительной изменой ударишь, словно нож?
Я мучаюсь в сомненьях, терзаюсь и боюсь.
А вдруг от недоверья с тоскою застрелюсь?
Но ночью вновь безумство: я нежен, страстен, рьян.
И утром отдыхаю средь солнечных полян.
Собратьям по перу
Собратья по перу! Любезные поэты!
Стихами побороть решили вы врага.
Ещё – голосовать. Я одобряю это,
Но больше верю в силу топора.
Слепые
Самое трудное в жизни – увидеть;
Вроде бы – просто, глаза не на лбу.
Я не хочу никого тут обидеть —
Ни мудреца, ни царя, ни балду.
Слепы мы все от рожденья до смерти,
Тычемся словно слепые щенки.
Лики чужие плывут в круговерти,
Не помогают монокль и очки.
Пялимся, тужимся пристальным взором,
Чтоб за витриной почувствовать дар.
Глазки и губки, бюстгальтер с узором…
Мы лицезреем лишь внешний товар.
Мимика, жесты, слова и молчанье
В образе милом нас вводят в обман.
Чувственность, вдруг окатив колыханьем,
Всех загоняет в любовный туман.
Вскоре прозренье реальностью входит.
Гневом пылает взаимность обид.
Мы от прозренья к презренью приходим,
Пеплом развеяв страдания стыд.
Не поверю
Я больше не поверю никому,
Не потому, что верить это глупо.
А просто не охота самому
В петлях надежды стать живущим трупом.
Дракоша
Жил на свете славненький Дракоша.
Был он шибко тихий, милый и хороший.
В