– Вообще мне кажется, что и вы и они идете не в том направлении. Этот седьмой человек какой-то особенный? – спросила я.
– Не знаю, – покачал головой Давид. – Скорее всего, слишком особенный, но мне уже все равно, – он снова откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.
– Все равно? – не поверила я. – Интересно с чего бы вдруг? Не веришь в существовании Седьмого?
– Верю, не верю. Какая разница?
– Есть разница, – заверила его я. – Тебе объяснить или у тебя какая-то особая диспозиция по этому поводу? Объясни, если не сложно.
– Объясню, – Давид красиво улыбнулся. – Мне все не важно, потому что я нашел ту, без кого жить не смогу.
– ??? – черт, умеет же он разжечь мое любопытство. Как интересно! Любопытство не порок, но столько кошек уже погубило! Интересно, а именно этих кошек на шаурму пускают. Боже мой, о чем я думаю, ужас какой!?!
Давид как-то слишком хитро улыбнулся. Вот прям слишком. Прям вот через чур. А в глазах непостижимо что зажглось (ну непонятливая я немного). Какой-то он слишком таинственный. Да и рассказывать он умеет так, что мое любопытство и интерес к нему только возрастает. Удивительный человек!
– Знаешь, я уже столько раз возрождался, но ни разу не влюблялся! – произнес он как-то отрешенно.
– Уже стихами заговорили? – не выдержав, съязвила я. – И что же мешало?
– Не знаю. Наверное, глупость! А ты… – он что-то изобразил руками. Честно говоря, слишком грубым мне это показалось.
– Ну, ты и чурбан бесчувственный! – возмутилась я, вставая из-за стола и направляясь к выходу. Мною завладела злость.
– Зэле, подожди, извини, я не хотел тебя обидеть! – закричал он, рванув за мной вдогонку.
На улице, Давид меня все-таки догнал. Он даже не решился схватить меня за руку, зато извинялся очень активно.
– Зэле, прости! Да я чурбан! Но дай мне шанс исправиться! Если ты уйдешь, то жизнь потеряет для меня всякий смысл.
– Да причем тут я? – не выдержав, я остановилась и повернулась к нему.
Давид застыл. В его глазах читалось такое непонимание происходящего, что мне его невольно стало жалко. Тяжело вздохнув, я ладонью прикрыла глаза. Как же ему все объяснить?
– А в чем дело? – интересно, мне показалось, что Давид стал заикаться??? Если все же заикаться не начал, значит, он просто волнуется и у него так заметно дрожит голос.
– Дело в том, что вас шесть человек связанных одной проблемой, – смягчилась я. – Если на себя ты еще можешь наплевать, то на остальных просто не имеешь права. И дело не в том,