Когда в 2005 году я верховодила кадровой документацией на заводе в Ногинске, у нас был большой прием рабочей силы из солнечного Таджикистана. Одни партии рабочих прибывали, другие уезжали. Непрерывно менялись. Кадровикам хватало писанины – все это оформлять и переоформлять.
Был у них «старшой». По-русски хорошо говорил. И вот приходит он как-то раз в отдел кадров и говорит: «Уезжаю в Душанбе на месяц, за меня бригадиром останется мой брат».
Я уточнила, точно ли он вернется. Он заверил, что да. И вот почему я это уточнила. Попросила я этого парня привезти мне земли из города, в котором я родилась, выросла и жила до 33 лет.
Идея с землей давно роилась в моей голове. Дело в том, что из моего сердца никак не уходила тоска по моей малой родине, из которой я уехала в 1992 году из-за гражданской войны между «вовчиками» и «юрчиками». А когда я жила во Владимире, познакомилась с русской семьей из Ташкента, которые также страдали аналогичной тоской. И глава семьи часто летал в Ташкент к своим родителям. Так вот, этот бывший житель Ташкента сказал, что он уже вывез килограммы ташкентской земли, и себе, и всем знакомым (давали заказы). Люди зашивали землю в мешочки и носили с собой. У кого были дачи – посыпали клумбы. Кто уже в России похоронил кого – родную землю сыпали на могилы. Этот поставщик узбекской почвы во Владимир уверял меня, что это очень помогает справиться с ностальгией. Заказы у него не иссякают – на новую партию родной землицы.
Я поддалась влиянию ташкентцев, и решила тоже землицы с малой родины заказать.
Вот и попросила этого отъезжающего на родину таджика привезти мне немного – в небольшом пакете – земли.
Я помнила, что читала: в старину всем воинам на войну давали с собой мешочек земли. Как оберег. Я не особо верю в обереги, но все же, думаю, народная мудрость, скорее всего не зря хранит память о таких действиях. Значит, надо попробовать.
Итак, оставалось ждать товарища с землей, по его возвращении.
Местные дамы – сотрудницы моего отдела кадров, как только таджик ушел, стали выражать сомнения. Они сказали: «Этот парень – известный плут. Он тебе наберет земли за углом и принесет».
Тут я выразила сомнение, учились ли мои сотрудницы в школе, если у них нет понятия, что везде почва разная. Почва за углом от завода в Ногинске и из Средней Азии, абсолютно точно одинаковой не будет! К тому же, я выросла в тех краях, я узнАю землю оттуда.
Прошло время, и парень вернулся. И привез мне целый пакет земли. Гордо сказал, что все на родине с пониманием отнеслись к этому заданию. А также он сказал, что набрал землю в центре города, из газона возле чайханы Рохат. Знаменитой чайханы.
Конечно, я узнала землю. Конечно, парень меня не обманывал.
Я тоже сделала мешочки, дарила их душанбинцам, посыпала клумбу – и все так же делала, по инструкции бывалых людей.
Забегая вперед, скажу – мне не помогло. Более того, через 2 года тоска усилилась, так как в моей жизни появился друг по имени Интернет, и я стала смотреть фото родных мест. И уже не глухо тосковала, а открыто рыдала при просмотре.
Сегодня я вспомнила этот случай, с землей, в связи с пробами моего нового парфюма. Сейчас сделаю еще один экскурс в прошлое, далекое, чтобы объяснить, какие чувства вызвал во мне аромат.
Детство мое проходило в доме бабушки и дедушки. У них был частный дом в поселке Южный. Это черта города Душанбе. Но далеко от центра, где были многоэтажные дома, площади и дороги. Здесь, в махалле, были тупики, частные восточные дома, виноградники, сады и огороды, арыки – большие и маленькие. Дворы были большие, многие держали скот. От дороги далеко. Автомобили были у немногих. Раз в день кто приедет – и все. Дядя вот раз в неделю приезжал на машине.
Бабушкин дом располагался в тупике по улице Пахтакор. Наш дом и еще 4 соседних выходили на кусочек земляной дороги. Да, никакого цемента или асфальта. Утрамбованная почва.
Летом, когда спадала жара, девочки из этих домов, расположенных в тупике, вениками выметали дочиста этот участок. И я с ними. На Востоке принято чисто выметать землю. А потом, когда земля гладкая – ни песчинки, ни травинки, ни пылинки – брали в одну руку ведро, а другой рукой пригоршнями выплескивали воду на эту чистую землю. За горячий день почва была очень нагретой, и вода мгновенно впитывалась, оставляя влажные на вид кляксы (на ощупь они были сухими). Эти кляксы держались ну минут 20, не больше. И эти минуты из-за клякс, теплая земля издавала особый аромат. Частички пыли сухой азиатской земли с водой. Запах я ни с чем не спутаю. Как и не могла не узнать землю из газона у чайханы Рохат.
Так вот. Воспоминание моего детства – летний вечер 50 лет назад. Жаркий день плавно перешел в вечер. Еще светло, но солнца уже нет. Все цветы в палисадниках и плоды на деревьях задумали приготовления к ночи. Успели немного охладиться от зноя дневного солнца, выплеснув в воздух свой томный аромат. Подметенная земля получила