Отделавшись от тёти Зины, я с удовольствием ускорила шаг, дабы оказаться в своей квартирке, как можно быстрее. Как только я переступила порог собственного жилища, встретившего меня тишиной и запахом пыли, то сразу же отправилась в ванную, смывать с себя остатки бурной ночи. Всё-таки, приятного мало было, вот так убегать. Теперь, думаю, всё будет получше, мне не придётся, как воришке по-тихому покидать его дом, и у меня будет время на душ.
Вообще, было бы ещё лучше иногда приглашать его к себе, но я уже однажды обожглась на своей лени: влюбившийся товарищ больше месяц обивал порог моей квартиры с веником в зубах. Ян, конечно, не создаёт впечатление мужчины, способного на подобное поведение, однако, чем чёрт не шутит. Лучше уж перестраховаться, чем потом опять ругаться с кем-нибудь на всю округу. На меня до сих пор соседи смотрят, как на психичку.
Выйдя чистенькой из ванной, я поняла, что я сама – единственное чистое тело в моей холостяцкой берлоге. Всё же, мама была права, и я выросла бытовой инвалидкой и свиньёй. Пусть беспорядок меня обычно вообще не смущал, сейчас уже был конкретный перебор, надо брать себя в руки и прибираться.
Если я и бралась за уборку, то делала это основательно, чтобы потом надолго забыть о ней, как о страшном сне. То есть, весь сегодняшний выходной день будет посвящён приведению моего жилища в божеский вид. Не так уж и часто подобное происходит, чтобы грустить по этому поводу.
Я достала из шкафа специальную футболку, позаимствованную у папы ещё два года назад, когда я переезжала в собственное жилище. На футболку было сложно смотреть без слёз, однако же, я упорно отказывалась её выкидывать и уборку делала, облачившись в это дырявое синее нечто, измазанное в краске. Надо сказать, у отца я её забирала уже в весьма плачевном состоянии, так что эта вещь давно никому ничего не должна.
В лучших традициях уборки я сделала себе безумную причёску, врубила плейлист, в котором был собран самый тяжёлый рок, какой только можно себе представить. Соседи, наверное, думали, что я Сатану призываю, как минимум.
Кажется, на третий час моего рок-марафона, мне кто-то постучал в стену, но я не обратила внимания. Если вырублю сейчас музыку, то всё, прощай чистота, здравствуйте авгиевы конюшни.
Я справилась с наведением полного порядка в рекордные четыре с половиной час и, падая на диван, уже хотела только одного: спать. Но вселенная была несправедлива, а потому, когда моё сознание уже погрузилось в сон, послышался пронзительный писк рингтона. Такая мелодия у меня стояла на одного-единственного абонента, чтобы отвечать, как можно быстрее и не волновать того самого абонента.
Мама.
– Да, мам, – соскочив, будто ужаленная, с дивана, я ответила,