Федя подождал у «кассы» (так местные называли дежурную стойку медсестёр), пока вдали не показалась довольно идущая с портретом Света.
Мышкин пошел ей навстречу, как-бы только что освободившись и направляясь к себе в палату. Девушка нахально посмотрела на него.
– Ну что, Светлана, похвастаешься?
– Да, мне очень нравится! – Пропела она, разворачивая холст лицевой стороной. – Правда, Михаил говорит, что сохнуть будет долго. Он это…. А! Он сказал, что работал без какой-то там жидкости, поэтому краски долго будут сохнуть. Около полугода!
– М-да, получилось действительно недурно. – Только и ответил Фёдор. – Наверно речь о скипидаре шла, да и об обработке…. – уже только в нос себе добавил он.
– А что?
– Что?
– Да нет, мне показалось. Спасибо.
Так они и разминулись в сломанном диалоге. Фёдор почти никогда до этого не говорил с этой особой.
Когда мужчина зашел в палату, Миша уже мечтательно лежал на своей койке, смотря в потолок как на звёзды. Его взгляд выражал полную отстранённость от этого мира. Парнишка даже не услышал, как вернулся его сосед. А если и услышал, то мастерски проигнорировал это.
– Я, конечно, понимаю, что тут ни у одной палаты нет замков, но раз ты разводил девчонку на интим, то мог предупредить, намекнуть там. Не переживай, это я так, на будущее.
Миша резко дёрнулся, взгляд вернулся в палату «остановки души», глаза его перестали быть мечтательными, теперь выражая неловкость и стыд.
– А… а… этт… это ты, Фффё… Фёдор. Привет!
– Господи, ты чего заикаешься? Испугался что ли?
– Ппп… прости, я… – всё не знал юноша, как собрать свои мысли воедино.
– Так, Миш. Успокойся. Выслушай меня. Всё хорошо. То, что произошло – меня не касается. Главное, чтобы ты в следующий раз предупреждал меня. Вот и всё, дружище. Так что давай расслабься. И без твоих вот этих заиканий, это тебе не свойственно, так и пусть не входит в привычку.
– Хорошо, хорошо. Прости…. Просто я сам не знал, что так… что так получится. Понимаешь, как-то само вышло. Честное слово! Я просто писал её прекрасный образ, а потом когда закончил, мы разговорились. Потом она покраснела и сказала, что я ей очень нравлюсь. Мы начали… начали целоваться… и… и…
– Я понял, понял. Можно без подробностей подростковой физиологии обойтись.
– Да, конечно, как скажешь….
– Партию в шахматы будешь?
– Х… хоч… хочешь проиграть? Прости.
– Когда говорят дерзкие вещи – не заикаются. Хочу интеллектуальной победы. – Уже и Миша, и Федя развеселились и начали неожиданно драться подушками.
– Ну всё, всё. Ты сегодня