Эдвард видел перед собой взрослую, решительную и смелую девушку и за это любил ее все больше. Теперь он смог понять ее отношение к людям и любви.
– Я знаю, что значит, когда ты становишься изгоем в обществе, – на него смотрели карие глаза, от которых ему стало не по себе, и он содрогнулся. – Когда на тебя показывают пальцем, отворачиваются и смеются за спиной. Я знаю, что такое умереть и воскреснуть. Знаешь, как больно терять и понимать, что они пользовались тобой. Я поняла, что друзья рядом тогда, когда у тебя все отлично, и ты богата, а когда теряешь все, они исчезают.
– В связи с братом?
Она покачала головой.
– Нет! Относительно этого я не хочу отвечать. Возможно, в другой раз. Решай теперь, что будешь делать. Можешь отречься, как и все остальные, я все пойму. Мне не привыкать.
Эдвард смотрел на нее и не мог найти слов. Он многое мог предположить, но не то, что только что услышал. То, о чем она умолчала, она расскажет тогда, когда сочтет нужным. Теперь он понял, что мучило ее. Сколько же бед ей пришлось вынести и не сломаться. Она сумела преодолеть. Она, упав, могла подняться и пойти дальше, и за одно это уже стоит ее уважать и гордиться. Она не позволяла быть себе слабой, а решительно боролась с трудностями. Действительно трагическая судьба. Он знал, что менты сажают в тюрьму невиновных и тем самым себя повышают в звании. Многие вешались, не сумев пережить пытки в тюрьме, унижения и насилие. Они всеми извращенными пытками заставляли подписывать ребят нужные им документы. Хотя и среди них есть порядочные, справедливые люди. Все зависит от воспитания и самого человека.
Эдвард переключил свое внимание на Мику и увидел ее испытывающий взгляд и сжатые губы. Руки она скрестила на груди. Он понимал, что должен что-то сказать, но во рту пересохло, и он не смог вымолвить ни слова. Смешались все мысли, и он не смог сообразить, что сказать. Слабость охватила его тело, и он облокотился спиной о дерево, чтобы не упасть. Ноги ослабели, и его охватило некое оцепенение.
Мика видела его отрешенный