– Проблема даже не в том, что свиток наполовину сгорел, – продолжал посланник, – или Анил сделал так? Он посмотрел на меня, будто меня здесь не было, и продолжил. – Это неизвестно и в нашем случае не играет роли. Добавил он и замолчал опять.
– Вы, правы. Произнеся это, я присел на стул, давая всем своим видом согласия против своей воли. Хотя бы с удовольствием поставил бы вопросительный знак в конце моих слов. Набрав в лёгкие воздуха, словно я сейчас пытался погрузиться под воду на год, выпалил как из пушки. – Тогда-Да. И замолчал, думая куда можно, прикрепить моё да.
– Прежде, чем я перейду с вами к главному, скажите, вы здесь за год никого не полюбили, не привязались и не прониклись ни к кому с симпатией, надеюсь.
– Нет, а что, надо было совсем очеловечиться? Я опять попробовал для себя понять, кого он мне напоминает. Вместо ответа я услышал смех, больше напоминающий хрип или скрип. Глаза его выражали больше озабоченность, но не тем, что происходило вокруг, а самим фактом, что вообще, он здесь. На мгновение мне показалось, что он задумался. Но как можно придаться этому процессу, если тебя ничего не может затронуть. Улыбка и задумчивость рисовали у него на лице одну, и туже гримасу, делая полукруглое лицо каменным, а глаза более выпученными, отображая внутри всю скорбь, замешанную на радости, подчёркивая полное безразличие. Пытаясь надуть свои полоски-губки, он увеличивал щёки, придавая лицу ещё большую схожесть, с каким то животным. Но с кем именно, я пока не мог понять. Его голос прервал мои тихие издевательства над ним. Судя по его ответу, я понял, что он меня не слушал вообще. Он спустился сюда выполнить задание и вернуться наверх.
– Мы хотели произвести отражение долины со свитка и обнаружили, что кто-то в нём продолжает дописывать сюжет. – Посмотрите! – этих мыслей не было вовсе, когда вы передавали нам это! Не дождавшись от меня ответа, или вообще хоть какой-либо реакции, он развернул обгоревший свиток и начал читать вслух: – «Вокруг музыкальной долины лежит огромное количество земель, связанных с ней и не ведающих, что она есть. Это обязывает меня быть более осторожным, и в тоже время, я понимаю, что повествование должно быть наполнено конкретными фактами, чтобы в него поверили.
Для огромного большинства странников разговоры о собственном будущем соблазнительны. В них просвечивается мироощущение и идея стремления человека совершенствоваться при помощи мелодии. Между тем, только в мире, что мы создаём сейчас, мелодия – это орудие и средство, как молоток в руках каменщика. При помощи него глыба может приобрести незабываемые очертания или навеки остаться ещё одним камнем». – Я читаю понятно, не быстро для вас. Не дождавшись в очередной раз ответа он продолжил стучать по раскалённому воздуху при помощи слов со свитка.
«Подниматься наверх и стремиться к совершенству, а не существовать – высшее предназначение любого из нас. Настоящее познание