Виктор отпустил кисть Грега, но продолжал зло смотреть на него.
– Все, – сказал Грег. – Больше никаких шуток.
Они помолчали немного.
– Ты думаешь, мне Вика не нравится?! – зло спросил Виктор.
Грег молчал. Он не хотел больше обострений с Виктором.
– Она же просто звезда, – со вздохом сказал Виктор. – Да я лучше телки в жизни не видел.
Грег кивнул в знак согласия.
– Но она его девушка, братан, – сказал со вздохом Виктор, потом втянул в себя воздух и громко выдохнул. – Или что-то в этом роде.
– Ладно, ладно, – зло сказал Грег. – Лишь бы твои ребята не подвели нас. Чтобы в ненужный момент толстяк, скажем, не подвернул ногу. А то, знаешь… – Грег посмотрел на Виктора выворачивающим душу взглядом. Виктор понимал, о чем говорит Грег.
Виктор четко зафиксировал то свое ощущение. Ведь он понимал, что, если потребуется, Грег пристрелит Лёню. Не задумываясь. Если Лёня, толстый тюфяк, как Грег его называл, подвернёт ногу или еще что-то в этом роде и не сможет бежать с места преступления, то Грег всадит ему пулю в башку, чтобы Лёня не смог заговорить и сдать Грега. По поводу Грега у Виктора никогда не было иллюзий. Они никогда не говорили с ним на эту тему, но в душе Виктору казалось, что Грег уже переступал эту черту, что он уже стрелял в людей. Ощущение гадости, омерзение засели в Викторе. Это омерзение скрежетало потом несколько часов на его зубах. Будто он взял и продал Леню. Прошелся грязным ржавым катком по своему почти родному брату. Бросил его одного на съедение грязным волкам типа Грега ради призрачной мечты получить реванш у этой жизни. Получить то, к чему у него был закрыт доступ с рождения. Виктор запомнил этот момент. И молча поклялся себе, что если выберется из всего этого живым, то никогда больше не вернется к этой скользкой дороге. Разойдется навсегда с Грегом и никогда больше не будет рисковать Леней. На самом деле дорогим для него человеком.
Октябрь 2016 г.
Алекс. Дневник
«Многие люди ищут некий Абсолют. Истину. Парадигму. Нечто, что будет вести тебя по жизни. Очень многие берут эти парадигмы в семье. Как правило, у отцов. И даже если эти модели поведения ошибочны, даже если они приводят человека к разочарованию, приводят к боли, даже в этом случае люди не хотят расставаться со своими убеждениями, въевшимися в несколько поколений их семьи. Они найдут множество причин, чтобы отбелить фундамент, на котором они стоят, на котором стоял их отец, а до отца – их дед и прадед. Они будут до последнего счищать с этого старого фундамента старую и намертво засохшую краску, которая никак не отвалится.
Я не знаю, почему так происходит.
Но абсолютно только одиночество. Все остальное – иллюзия. Родители, друзья, подруги. Тебе кажется, что вокруг тебя существует круг безопасности. Но это всего лишь самообман. Ты начинаешь догадываться об этом, когда вдруг умирает дедушка Денис, и мама плачет, а папа курит больше, чем обычно, стоя у форточки на кухне площадью шесть с половиной квадратных метров. Или когда появляются трудности и часть друзей оказывается