– Я буду гнить здесь… пока не скажу ему имя… зачем он… приходил сюда…
Блад поднялся на ноги, и рычанье вырвалось из его горла.
– Будь проклят этот грязный рабовладелец! – сказал он. – Но мы должны что-то придумать. К черту Нэтталла! Внесет он залог или нет, выдумает какое-либо объяснение или нет, – все равно шлюпка наша. Мы убежим, а вместе с нами и ты.
– Фантазия, Питер, – прошептал мученик. – Мы не сможем бежать… Залог не внесен… Чиновники конфискуют шлюпку… Если даже Нэтталл не выдаст нас… и нам не заклеймят лбы…
Блад отвернулся и с тоской взглянул на море, по голубой глади которого он так мучительно надеялся вернуться к свободной жизни.
Огромный красный корабль к этому времени уже приблизился к берегу и сейчас медленно входил в бухту. Две или три лодки отчалили от пристани, направляясь к нему. Блад видел сверкание медных пушек, установленных на носу, и различал фигуру матроса около передней якорной цепи с левой стороны судна, готовившегося бросить лот.
Чей-то гневный голос прервал его мысли:
– Какого дьявола ты здесь делаешь?
Это был полковник Бишоп со своими телохранителями.
На смуглом лице Блада появилось иное выражение.
– Что я делаю? – вежливо спросил он. – Как всегда, выполняю свои обязанности.
Разгневанный полковник заметил пустую фляжку рядом с колодками, в которых корчился Питт, и пальмовый лист, прикрывавший его спину.
– Ты осмелился это сделать, подлец? – На лбу плантатора, как жгуты, вздулись вены.
– Да, я это сделал! – В голосе Блада звучало искреннее удивление.
– Я приказал, чтобы ему не давали пищи и воды до моего распоряжения!
– Простите, господин полковник, но ведь я не слышал этого распоряжения.
– Ты не слышал?! О мерзавец! Исчадие ада! Как же ты мог слышать, когда тебя здесь не было?
– Но в таком случае можно ли требовать от меня, чтобы я знал о вашем распоряжении? – с нескрываемым огорчением спросил Блад. – Увидев, что ваш раб страдает, я сказал себе: «Это один из невольников моего полковника, а я у него врач и, конечно, обязан заботиться о его собственности». Поэтому я дал этому юноше глоток воды и прикрыл спину пальмовым листом. Разве я не был прав?
– Прав? – От злобы полковник потерял дар речи.
– Не надо волноваться! – умоляюще произнес Блад. – Вам это очень вредно. Вас разобьет паралич, если вы будете так горячиться…
Полковник с проклятиями оттолкнул доктора, бросился к колодкам и сорвал пальмовый лист со спины пленника.
– Во имя человеколюбия… – начал было Блад.
Полковник, задыхаясь от ярости, заревел:
– Убирайся вон! Не смей даже приближаться к нему, пока я сам не пошлю за тобой, если ты не хочешь отведать бамбуковой палки!
Он был ужасен в своем гневе, но Блад даже не вздрогнул. И полковник, почувствовав на себе пристальный взгляд его светло-синих