Чей твит прикончил СССР?
Главная проблема подхода к свободе интернета, отмеченного влиянием холодной войны, в том, что подход этот основан на поверхностной, триумфалистской трактовке ее финала. История политиков имеет мало общего с историей историков (представьте, что для того, чтобы разобраться в принципах работы блестящего новенького айпада, мы обратились бы к невнятной инструкции XIX века по пользованию телеграфным аппаратом, которая к тому же была бы сочинена псевдоученым, не знакомым с физикой). Выбор холодной войны как источника отношения к интернету приведет нас в тупик хотя бы потому, что изучение ее самой настолько затруднено спорами и противоречиями (которые множатся год от года по мере того, как историки получают доступ к новым архивам), что совершенно не годится для сравнительного исследования, не говоря уже о том, чтобы определить эффективную политику на будущее.
Защитники свободы интернета обычно прибегают к риторике времен холодной войны, стремясь указать на причинно-следственную связь между распространением информации и крахом коммунизма. Политические последствия такого сопоставления легко предугадать: технологиям, которые обеспечивают увеличение мощности информационных потоков, следует отдать приоритет и оказать им основательную общественную поддержку.
Обратите внимание, например, на характеристику холодной войны, данную обозревателем “Уолл-стрит джорнал” Гордоном Кровицем. Он пишет, что “победа в холодной войне была одержана благодаря распространению информации о свободном мире… в мире тиранов, боящихся собственных граждан. А новые инструменты Сети, должно быть, вызовут еще больший страх, если внешний мир сделает все, чтобы люди получили доступ к этим инструментам”. (Кровиц обосновывал бюджетное финансирование групп в интернете, связанных с движением Фалуньгун.) Другая колонка, напечатанная в “Уолл-стрит джорнал” в 2009 году (авторы – бывшие сотрудники администрации Буша), содержит тот же трюк: “Поскольку фотокопировальные и факсимильные аппараты помогли польским диссидентам из ‘Солидарности’ в 80-е годы…” (это определитель, в отсутствие которого совет может показаться менее достойным доверия), то “…следует обеспечить грантами отдельные группы, разрабатывающие и испытывающие технологии, которые позволяют разрушать файерволы”.
Возможно, это достойные внимания политические рекомендации, однако они основаны на своеобразной (некоторые историки скажут – сомнительной) оценке событий холодной войны. Ее неожиданный, скоротечный финал породил всевозможные теории о власти информации над властью политической. То обстоятельство, что крах коммунизма на Востоке совпал с началом нового этапа информационной революции на Западе, многих убедило в том, что это и есть единственная причина случившегося. Появление интернета стало лишь самым заметным прорывом, львиная же доля почестей за поражение Советов