Проклятый город. Клэр Твин

девушке и села перед ней на корточки, грубыми движениями руки рассматривая её изувеченную физиономию. И пусть вокруг творится хаос, для охотницы это дело не новое. Каждый день случается подобное, а плачь детей и вопли матерей привычное эхо в её голове. Эти звуки преследуют её и днём, и ночью; словом, от призраков не убежишь.

      – Ходить можешь? – спросила охотница, закончив осматривать ведьму.

      Та, кое-как раскрыв рот, произнесла:

      – Могу?

      Неизвестная закатила глаза и провела кончиком языка по полости щёк. Она не любит тех, кто туго соображает.

      – Если не хочешь, чтобы тебя раздавили, как крысу, дай мне руку и вставай. Пока никто не видит, – с опаской оглянулась по сторонам она, оставаясь бесстрастной.

      – Но почему ты мне помогаешь? Ты должна убить меня. Ты – охотник.

      Девушка с властным голосом выпрямляется и подымается на ноги, спрятав запазуху лук и стрелы.

      – Никто не вправе диктовать мне, чего я должна делать, а чего нет. Я сама вольна выбирать. И ты, кстати, ведьма, тоже.

      Девушка, много раз моргая, чтобы избавиться от тумана в глазах, пялится на статную охотницу и изумляется.

      Она достаточно молода, но так рассуждает и воспевает о правах. Это странное явление. Девушкам не положено и думать о подобном, это дурной тон. Охотница протягивает ведьме руку, и та, соскребав оставшиеся силы, протягивает ей свою. Ладони сомкнулись.

      * * *

      Огня больше не было, остался только дым, запах трупного и горелого мяса. Ветер разносил по воздуху звенящее эхо криков. Северная часть города, слегка отдаленная от основной части Салли Хилл, превратилась в настоящее кладбище с призраками. Дым все ещё наполнял собой небосвод, но блеклая луна умудрялась просачиваться сквозь чёрную завесу, желая поглядеть на плоды трудов охотников. И они постарались на славу. Кому-то повезло сбежать, но кто-то… навсегда остался в Салли Хилл.