– Богато! Что ж, хороший завтрак никому не вредил ещё, – и начал выкладывать на стол продукты: банку с кофе, пачку сахара-рафинада, хлеб и мясо, зелень и овощи. Расставив всё на столе, Рихтер громко сказал: – Всё, хватит валяться, вставай. Завтракать будем.
В дальнем углу зашелестело, зашуршало. Взлетел в воздух плащ. Линц сел на соломе, пошарил под плащом, достав тёмные очки, нацепил на нос. Встав, прошёл к столу, на ходу шлёпнув по подставленной Рихтером ладони.
– Здоров, – усмехнулся Рихтер, снимая котелок с бурлящей водой.
Линц кивнул:
– Здоров, – начал накладывать в кружки кофе, сахар. Рихтер подошёл, разлил кипяток. Отставив котелок, сел и, размешивая кофе деревянной ложечкой, усмехнулся:
– Слыхал, наподдали тебе знатно?
Линц молча кивнул.
– Прально! – захохотал Ганс, – нечего лезть, куда не просят.
Макс покосился на товарища, ничего не сказал, принялся делать себе бутерброд из хлеба, мяса и овощей. Ганс, последовав примеру Линца, сказал многозначительным тоном:
– Ты мне обещал…
– Что?
– Забыл! – Ганс всерьёз обиделся, – зажигу ты мне обещал.
– А! Да, хорошо. Кстати, на что я буду тебе зажигалку покупать?
Рихтер хлопнул себя рукой по лбу, полез за пазуху. Достав бархатный кисет на длинном кожаном шнурке, передал Линцу, сказав:
– Золото, рубины, изумруды. Варварское великолепие.
Открыв кисет, Линц осторожно высыпал на стол содержимое: комплект золотых украшений, состоящий из серёжек, браслета и колье. Засверкали гранями драгоценные камни, тускло сверкнуло золото. Рихтер был прав. Украшения делал варвар. Огромные красные точки и зелёные капли в золоте должны были изображать цветы, но у ювелира не хватило вкуса, и украшения выглядели аляповато.
Линц
крутил в руках драгоценности и, задумчиво чесал щёку. Рихтер сказал, явно опрадываясь:
– Я же говорил: дорого-богато. А что? Там такое не носят? У меня другого нет.
– Да всё там носят, но надо знать, кому предложить, чтобы за эту красоту хорошо заплатили, – Линц сложил драгоценности назад в кисет и, отложив в сторону, встал.
С хрустом потянувшись, Макс нырнул под лежанку, вылез обратно уже с небольшим рюкзаком в руках и, достав из рюкзака одежду, начал переодеваться, меняя привычный колет и кожаные штаны на джинсы, футболку и кроссовки.
Рихтер, попивая кофе, следил за другом, и ему явно было не по себе. Особое недовольство Ганса вызвали кроссовки. Когда Линц, обувшись, начал завязывать шнурки, Рихтер передёрнулся брезгливо, встал и пошёл к очагу за котелком, чтобы не смотреть на это безобразие.
Пока Ганс делал себе новую порцию кофе, Линц надел на шею кисет с драгоценностями, спрятал под футболку и, накинув на плечи флисовую толстовку, надел на запястье наручные часы. Застёгивая ремешок, Линц сказал Гансу:
– Нет, я кофе не буду, и ты не будешь. Пошли, время.
–