– Сириус, Сириус! Не могу я работать, когда тебя нет, Сириус!
Внезапно его забила крупная дрожь, и Копер, вышедший из кладовой уже без Леонида, оторопело уставился на своего напарника. А Доктор все колотился в нервном припадке, и инструменты на операционном столе жалобно и тонко позвякивали. В довершение ко всему, Доктор заговорил речитативом, и голос его стал глухим и замогильным:
– Ярка звезда Сотис! Остры ее лучи, пробивающиеся сквозь Космос тысячелетьями! Мал в небе Сотис, но хладный свет его дороже света лунного, ибо он дарит надежду достичь искомого даже сквозь толщу времени. Ярко горит звезда Сотис, и, восходя над горизонтом…
Я узнал эту песнь. Она была древней-древней. Она была из колыбели человечества. Это была песнь жрецов Пта, египетского бога. Я сам когда-то был жрецом Пта и пел эту песнь.
А Большеголовый вдруг сорвался с места, причитая, и причитания в его устах выглядели комично, хотя обстановка к комизму не располагала.
– Да что с тобой, Доктор?.. Ведь три тысячи лет… Четыре тысячи лет… И над памятью твоей поработали – будь здоров, а ты все о своем!
Он подбежал к уставленному колбами столу, налил полный мерный стакан какой-то янтарного цвета искрящейся жидкости, вскочил на операционный стол и, оттянув Доктору нижнюю челюсть, плеснул прямо в рот.
Доктор выпучил глаза и побагровел. Ноздри его расширились и выпустили то ли дым, то ли пар. Рот сжался в тонкую щель, щеки раздулись. Казалось, ему вот-вот разорвет голову от избытка внутреннего давления. Ничего подобного, однако, не происходило. Копер, стоя перед ним, с надеждой и некоторой опаской ожидал результатов своего эксперимента.
Ожидание растянулось минут на пять. Выражение лица у Доктора не менялось, но чем дальше, тем спокойнее становилось оно у большеголового.
Наконец физиономия Доктора приняла прежнее выражение – глаза стали меньше, ноздри опали, щеки сдулись. Кровь отхлынула, и он, разлепив губы, прошипел:
– Ты что, сдурел?! Копер, я научу тебя когда-нибудь, что живым людям живую воду давать нельзя? Ни капли! В этом случае действие живой воды от количества не зависит – отдать богу душу можно и после одной капли. Просто энергией разорвет! Две жизненные силы на одно тело – многовато!
– Но ты ведь выжил! – самодовольно заметил Копер.
– Я – среди Избранных, не забывай! Но и меня бы разорвало к чертовой матери, если б не жуткий упадок сил. Ты больше так не рискуй.
– Хорошо, – покорно согласился большеголовый. – Но и ты меня так больше не пугай.
– Мне действительно сложно работать, когда Сириуса нет на небе, – задумчиво проговорил Доктор. – Он – единственная звезда, дающая мне энергию. Остальные только забирают. Не знаю, почему… По-моему, еще с Египта повелось. Сотис великий блистает на небе… М-да! А ночь только начинается. Чувствую, Копер, что к ее исходу я буду пуст, как барабан.
Странное