– Встать, скоты! Иначе следующим выстрелом Бахал подрежет ножки вашим стульям. Очень может быть, вместе с вашими ногами.
Протестанты медленно поднялись. Не факт, что они испугались угрозы. Но сидеть за разваленным столом с ложками наперевес было глупо. Впрочем, не менее глупо они выглядели и поднявшись. Хотя сделали все, чтобы по-прежнему смотреться очень непокорно – стояли, как сидели, в два ряда, лицом друг к другу, не обращая внимания ни на князя, ни на охранников. Картину портили ложки. Они были явно лишними.
Но Даган не оценил курьезности момента. Нервная система, и без того изрядно расшатанная последними непонятными событиями, была добита упрямым молчанием протестантов. Даже тот факт, что они выполнили последнее требование, поднявшись на ноги, ничуть его не порадовал. Душа с мазохистской настойчивостью требовала ответа – чего ради подданные решили взбунтоваться? И, хотя было совершенно ясно, как этот ответ будет звучать, противиться порыву души князь не мог. А потому решительно шагнул к строю непокорных и, не выбирая, хлопнул по плечу первого попавшегося.
– Эй, ты! Я хочу услышать, почему вы здесь собрались!
Тот попытался сделать вид, что не заметил хлопка, но Бахал, вполне вжившийся в роль катализатора переговоров, многозначительно потрогал висящий на поясе пистолет. Намек был более чем прозрачен. Протестанту волей-неволей пришлось повернуться.
Оказалось, что неосознанный выбор князя пал на Харраса – одного из снабженцев. Мелкая сошка в общей иерархии, вряд ли имеющая какой-то вес в общем протестном движении. Но он все-таки был из посвященных, а значит, мог удовлетворить не вполне здоровое любопытство князя.
Харрас, хоть и повернулся к владетелю лицом, повинуясь приказу его телохранителя, но по-прежнему старался демонстрировать неповиновение. Стоял потупившись и все так же сжимал в руке ложку. Видимо, сей предмет исподволь становился для бунтарей своеобразным символом протеста. И владетель, как ни был молод и неискушен в подобных вопросах, сумел это уловить. Поэтому первым делом вырвал ложку из волосатой руки снабженца. Символ – это опасно. Это сильный психологический союзник. Отнять такого союзника – значит, серьезно подорвать моральный дух противника.
Примерно так думал князь. Что по этому поводу думал Харрас – неизвестно, но, когда Даган, ко всему прочему, взял его за подбородок и поднял голову, чтобы видеть глаза протестанта, он разлепил губы и спросил:
– Что ты хочешь услышать от меня, князь?
– Я хочу услышать, что привело вас всех в столовую, – с обманчивой мягкостью объяснил Даган.
– Капитан Хаддад тяжело ранен. Здесь все уверены, что это твоих рук дело. – Харрас, лишенный ложки и вынужденный смотреть князю в глаза, постарался