Раньше приходили только из администрации, делали запросы в разные отделы, где он трудился по молодости. Все верно, вроде не напутал старик и паспортисты. И вот ему уже семьдесят лет выплачивают пенсию. Дед смеётся, что им денег жалко, поэтому проверяют каждый год – не подставной ли. Еще и бесплатную медкомиссию проходить, на которой выпишут новейшие препараты для работы сердца, подтяжки морщин и поддержания общего тонуса. Он их выкидывает, как только возвращается домой. Поэтому, говорит, и живой до сих пор. Достает грабли, лопату и идет копаться в земле. А на соседнем участке все плавно и методично делают роботы. Деда не исправить.
Я улыбаюсь, меня забавляет его ворчание, от репортеров стараюсь увернуться и забираюсь на сеновал. Мне, в общем-то, по барабану. Я мечтаю быстрее начать работать в соседнем городе летом. И там гораздо интереснее. Если только не сделают парк лётных такси, тогда можно попробовать устроиться здесь на станции обслуживания…
Пилот сделал еще один круг и мягко приземлился. Местные репортеры обступили его, как только он вылез из кабины. Завтра можно будет прокатиться, если получится достать билет. Их начали продавать задолго до праздников, и все разобрали еще до начала представления. Во всяком случае, так говорили. Я поискал глазами мать, она все время была с подругой, и то и дело к ней подходили из моей новой школы, видимо, жаловаться. Учителя здесь мне не нравились. У нас было как-то спокойнее.
– Как тебе зрелище? – спросила мама, проходя мимо решетки, к которой я и несколько пацанов прильнули, разглядывая техподдержку.
– Нормально-о, – я делаю вид, что нисколько не изумлен.
Она улыбается и отходит, оставляя меня с парнями разных возрастов. Я пока ни с кем не дружу, так… общаюсь.
В конце апреля почти наступило лето, народ разделся и принимал солнечные ванны. Раньше этих солнечных ванн у меня было сколько угодно, теперь всё по расписанию, даже прогулки. Никак не могу привыкнуть.
На празднике наша учительница что-то долго шептала матери на ухо. Мне это не нравится. Но она принесла мне билет! Билет на поездку! И я обо всем забыл.
На завтра у меня пропуск на лётное такси, который прислал отец, и я в 14—00 должен быть на площади. Как это здорово!
По этому случаю надену новые кеды и чистую рубашку – ведь будет сын отцовского соседа, какой-то супер-Иван, частые похвалы которому мне сильно давят на мозг.
Я представил, как спрыгну с автобуса и протяну ему руку. Не очень дружелюбно, но сдержанно. Главное, не показывать ничего. Это главный принцип выживания, как оказалось, в этой среде, – вообще ничего и никому не показывать.
Утром я достал старенький скейт – и через пятнадцать минут добрался до места.
Пожать руку Ивану так и не удалось. Он отвернулся раньше, чем я