– Да я, оказывается, популярен среди мутантов! И чем же я так хорош?
– Ты очень богат.
Тим оборвал смех.
– Вот, значит, что. Яйцеголовым уродцам понадобились мои денежки. Что я богат – знаете, а про мою жадность не слыхали?
– Послушай, Тим…
– Нет, это ты послушай. Вчера ночью я рыдал от жадности. Когда убили моих родителей – не рыдал. Когда зарезали дядю, что воспитал меня – не рыдал. А над украденными деньгами выл, как самка пустынника во время случки. И ты думаешь, что такой жмот даст вам хоть монету? И не надейтесь, психи!
– Ты просто не знаешь…
– И знать не хочу! – взревел Селезень и, внезапно успокоившись, подмигнул расстроенной женщине: – А буря-то кончилась! Думал, будет до вечера! Вылезаем! – Он сноровисто собрал палатку и упаковал в мешок. Извлёк тряпицу с вяленым мясом.
– Поедим и в путь.
– Я не голодна, – заупрямилась Лола.
– Не ври. Лопай давай.
Та осторожно взяла кусочек мяса, положила в рот, начала жевать.
– Вкусно, правда? – улыбнулся Селезень. – Сам вялил. Это детёныш пустынника. Чуешь, какой мягонький?
– Да. Вкусно. – Женщина смотрела себе под ноги. – У нас умирают люди…
– Везде умирают, – вздохнул торговец. – На, попей воды, – протянул флягу.
Лола сделала глоток.
– Мы не можем победить вирус. Лишь научились ненадолго отсрочивать смерть. А у обделённых в Чёрном Городе есть вакцина. Но они запросили так много, что нам не собрать.
– Обделённые? Это ты так обычных людей называешь? Чем же мы обделены?
– Дарами природы! – пискнула женщина. – А также чувствами, присущими нормальным людям: добротой, состраданием, милосердием!
– Много ненужных слов. А их всего два: жизнь и смерть. – Тим убрал мясо в мешок и поднялся. – Значит, ребята из Чёрного Города решили нагреть вас. И сколько же запросили?
Называя сумму, Лола пристально посмотрела в глаза Селезню. Торговец замер.
– Да это же почти половина стоимости моего оружия! Ты в своем уме, соломенная голова?!
– Но ведь умирают дети!
– Дети мутантов, – уточнил торговец. – А на детей Грязного Города тебе наплевать? А ведь они тоже умирают. Всем не поможешь – вот мой ответ!
– Я не верю тебе! – губы женщины задрожали. – Ты добрый человек!
– Не знаю, кто тебе наплёл небылиц про меня, но всё это чушь! Вставай! Чего расселась? Пора убираться отсюда!
Женщина покорно встала и поплелась к толстоногу.
Глядя ей в спину, Тим вдруг поймал себя на мысли, что больше не испытывает неприязни к этому странному мутанту. Даже появилось желание обнять её, утешить. Не как женщину, а как несчастного наивного ребёнка, по нелепой случайности оказавшегося в этом чуждом и несправедливом мире. У него почему-то защипало в глазах. Селезень тряхнул головой и нарочито грубо прикрикнул:
– Поднимай эту жирную скотину!