Кончина отца явилась для Николая II тяжёлым ударом. Вечером 20 октября в дневниковой записи со всей силой отразилась боль его души: «Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к Себе нашего обожаемого, дорогого, горячо любимого Папа́. Голова кругом идёт, верить не хочется – кажется до того неправдоподобной ужасная действительность»[328]. Конечно, потрясение Императора Николая Александровича было вызвано не только глубокой любовью к почившему отцу и преклонением перед его Государевой мудростью, но и страхом перед той колоссальной ответственностью, которая так неожиданно легла на его плечи. Великая Княгиня Ольга Александровна вспоминала, что в Ливадии, после прощания с усопшим Александром III, брат подошёл к ней, обнял её за плечи и зарыдал: «Он был в отчаянии. Он то и дело повторял, что не знает, что будет с нами, что он совершенно не подготовлен управлять Империей»[329].
Эта растерянность, проявленная Императором Николаем II в первый день своего царствования, столь понятная и объяснимая, стала использоваться для «доказательств» того, что Государь был совершенно неопытен в государственных делах. Так, С.Ю. Витте утверждал, что на его совет назначить Наследника председателем Комитета по строительству Великого Сибирского пути Александр III ответил: «Да, ведь он совсем мальчик; у него совсем детские суждения: как же он может быть председателем Комитета?»[330]. Таким образом, в памяти читателя непременно оставались слова: «мальчик» и «детские суждения». Витте прямо указывал: «Новый Император <…> был смущён своим новым положением, к которому совсем не был подготовлен»[331].
Адмирал H.M. Чихачев считал, что «Наследник – совершенный ребенок, не имеющий ни опыта, ни знаний, ни даже склонности к изучению широких государственных вопросов»[332]. Великая Княгиня Ольга Александровна, разумеется, также с чужих слов, ей в 1894 г. было всего 12 лет, объясняла, что в неподготовленности брата повинен её отец, который «даже не разрешал Ники присутствовать на заседаниях Государственного Совета вплоть до 1893 года»[333]. Великая Княгиня полагала, что в этом заключалась большая ошибка ее отца.
Но была ли совершена эта «ошибка» в действительности? Насколько правдивы утверждения о том, что Цесаревич Николай Александрович до 1894 г. рос беззаботным юношей, не принимавшим никакого участия в государственных делах? Подобные утверждения не находят подтверждения. 8 мая 1889 г. Наследник Цесаревич Николай Александрович посетил торжественное заседание Государственного совета в Мариинском дворце[334]*, где принес присягу, после чего стал полноправным членом Совета[335]. В том же году Цесаревич стал членом Комитета министров. Таким образом, участвовать в работе высших государственных структур Николай Александрович начал с 20 лет. В 1892 г. он также вошёл в состав Комитета финансов. В дневниках Цесаревича мы неоднократно встречаем сведения о его активном участии в их работе: 8 января