Космос. Лилия Ибрагимовна Касимова

ночество обретает смысл. Помню свой первый рассвет на станции, он мне снится пожалуй чаще, чем все остальное.

      Открываю глаза, за окном уже утро. Слышу щебетание птиц. Именно эти звуки природы я брал собой на станцию. Эти звуки не давали мне забыть, чем приятен наш мир. Так я вспоминал кто я и где мой реальный дом. Раскрываю окно настежь, вдыхаю полной грудью кислород – весна. Жаль на станцию эти запахи не перенести. Там в космосе приходится вспоминать их по ощущениям и воспоминаниям из жизни. Но лучше этого не делать, так меньше тоскуешь по дому. Первая мысль после каждого пробуждения – я дома. Вот уже три месяца, как я дома. Теперь я на пенсии и космос вижу лишь в своих красочных, слишком явных снах.

      Когда я выбрал космонавтику, я и предположить не мог, что космос станет моим вторым домом. Я и подумать не мог, что буду скучать по своей работе так сильно.

      Делаю несколько привычных телу упражнений, пытаюсь проснуться. Понимаю, что сегодня предстоит тяжелая беседа с любимой дочерью. Умываюсь. Пытаюсь сглотнуть слюну, никогда не думал, что поговорить с родным человеком будет настолько сложно. Но как отец и друг, я должен исполнить свой долг. Хоть порой мне и кажется, что я своего ребёнка совсем не знаю. Но в глубине души мне хочется верить в иное. Я многое пропустил в жизни своей дочери и это корит меня больше всего.

      Спускаюсь вниз и вижу за столом свою принцессу.

      – Доброе утро, пап! – улыбается мне София. На ней кухонный фартук зелёного цвета, под ним серая пижама с розовым зайцем на спине. Ее светлые пышные кудри собраны назад в пучок.

      Светлые волосы ей достались от меня, да и зелёные глаза тоже. Смотрю на дочь и не могу поверить, что она уже такая взрослая.

      – Доброе, а где мама? – интересуюсь я, пытаясь по удобнее расположиться на стуле.

      За годы проведённые на станции привыкаешь к невесомости. Прошло три месяца с моего возвращения, а я до сих пор порой ожидаю, что предметы будут летать, а не падать с грохотом вниз. Пара разбитых кружек стало уже привычным делом, как и склад новых кружек на замену. А сидеть на стуле и вовсе не привычно, руки на автомате ищут ремни, чтобы пристегнуться.

      – Она уехала на работу. Срочный вызов. Будет вечером.

      – Хорошо.

      Тереблю салфетку на столе, пока София наливает мне ароматный кофе и кладёт яичницу на тарелку. Странно наблюдать, как моя дочь стала похожа на свою мать. Те же движения, взгляд. Вроде бы совсем недавно я присутствовал при ее рождении, а теперь она выбирает себе университет.

      – Ты определилась с университетом? – решаюсь начать беседу я.

      – Да, – тяжело вздыхает она, предвкушая наш дальнейший разговор.

      – Я не буду отговаривать тебя от твоего выбора, – сразу предупреждаю я. Отчасти это правда, хотя так я пытался расположить дочку к себе. – Просто хочу, чтобы ты все взвесила.

      – Я досконально изучила этот вопрос. Прочла кучу книг. И у меня есть живой пример, – с улыбкой отмечает она. – Я хочу в космос.

      Последняя фраза выбила почву у меня из под ног. Ведь я ее прекрасно понимаю. Понимаю это чувство. Я сам каждое утро просыпаюсь с этой мыслью. С этой глубокой тоской по моей жизни в невесомом пространстве.

      В тоже время я огорчён тем, что именно я подтолкнул ее к данной профессии хоть и невольно.

      – Детка,пойми, космос это не просто работа, это жизнь. Ты готова жить на два дома?

      – Конечно! – нисколько не колеблясь ответила София.

      – Хорошо, – прожевывая яичницу, соглашаюсь с ней. – То есть ты готова бросать своего любимого мужа и оставлять своих детей без матери на несколько лет? Готова видеть взросление своих детей по видео, через экраны?

      Я старался говорить непредвзято, лишь по делу. Взгляд Софии изменился, я понимал, что она наконец-то всерьёз задумалась о своём будущем.

      – У меня было самое лучшее детство, – шепчет она.