– Кровь? Подношение?
Джиад недоуменно глянула на скалу, потом на себя. Действительно, от локтя, задетого приспешником Лаудольва, тянулась едва заметная кровавая муть. Морская вода разъела не успевшую схватиться ранку – а боль она, видно, и не заметила, пока в муках училась дышать водой вместо воздуха. Теперь вот щиплет… Подношением же иреназе посчитали перстень. Паршиво-то как! Никто не любит святотатцев.
– Прошу прощения, благородный господин, – поклонилась она снова, – вышла ошибка. Это не подношение. Один из врагов моего господина, принца Торвальда Аусдранга, кинул в море принадлежащую принцу вещь. Она случайно попала сюда, и я никоим образом не хотела осквернить святое место. Прошу, позвольте мне забрать то, за чем я пришла, и покинуть ваши воды.
– Вот это забрать, я полагаю? – прищурился рыжеволосый на перстень. – Дару, подай!
Джиад стиснула зубы, чтоб не ляпнуть лишнего. Иреназе повертел поданный телохранителем перстень в руках, презрительно скривил яркие губы.
– Грубая работа. Я бы такое и младшей наложнице не подарил. Разве что служанке, разок уложенной на песок. Но раз твой хозяин послал тебя за такой никчемной безделушкой, то либо он совсем тебя не ценит, либо она дорога ему чем-то еще. Чем же?
– Эта вещь давно хранится в их роду, – осторожно сказала Джиад, понимая, что обмолвиться о настоящей ценности кольца – страшная глупость. Еще хуже, чем натворила она, опустившись за перстнем сюда.
– Древний? Тогда понятно, почему так паршиво сделан, – усмехнулся рыжеволосый, надменно откидывая назад голову. – Что ж, я люблю смелость. Не оскверни ты святое место, может, отдал бы и так. Но тебя надо наказать, двуногая. Просто чтоб другим было неповадно…
Рука Джиад сама потянулась к кинжалу. Не позволяя себе ещё и этой глупости, она все-таки едва заметно дернулась – и увидела направленные на неё трезубцы. Меч рыжеволосого так и остался в богато украшенных ножнах, перевязью для которых как раз и служила набедренная повязка. Действительно, зачем вытаскивать оружие, если рядом охрана?
– Как же вы собираетесь сделать это? – бесстрастно спросила Джиад, мучительно сожалея, что оставила меч наверху. Под водой ей с иреназе не тягаться, да еще с тремя, но к предкам кого-нибудь с собой прихватила бы. Да, жаль, что нет меча – кинжалом много не повоюешь. А еще больше жаль, что Торвальд не дождется перстня. И саму Джиад вряд ли дождется, а верный человек ему сейчас особенно нужен.
Подводная тишина ударила по ушам внезапной глухотой, словно Джиад только сейчас заметила ее. Охранники-иреназе смотрели совершенно бесстрастно, ни следа чувств не мелькнуло на широкоскулых лицах, будто вырезанных из светлого камня. Только руки предупреждающе застыли на рукоятях трезубцев, да рыбины недовольно покачивали