Небольшая суета вокруг устройства свежеиспеченной парочки вырвала из объятий Морфея и Казаряна. Он сразу внес самое дельное предложение. По его совету стол с мониторами отодвинули дальше от стены и на место театрального кресла положили большой матрас, который хранился в шкафу бытовки.
Когда все повторно начали укладываться спать, погас свет. Не просто прогорели свечи, а свет погас вообще. Электричества не стало во всем доме и на улице. Все погрузилось во тьму. Щитовая находилась в отдельном помещении, войти в которое можно было только с улицы. Идти туда сейчас – чистое самоубийство.
С темнотой вернулся страх, точнее, страх никуда не уходил, но стал он рельефнее и больше.
Все-таки в окружении людей было не так страшно – не то что в одиночку. Ефимыч прикрыл дверь аквариума и запер на щеколду металлическую дверь в салон мадам Ядвиги. Все опять стали укладываться по своим местам. Из-за стола донеслись приглушенные смешки и чмокающие звуки. «Ну и пусть, – подумал старик. – Сейчас все можно».
Он, конечно, не одобрял современных нравов, так не похожих на общение между юношами и девушками во времена его молодости. Но сейчас он даже не думал об этом. Он действительно порадовался, что хоть кто-то может получить свой кусочек счастья в новом мире.
Старик услышал, как в своем кресле уснул Казарян. Но сейчас его трели не раздражали, а скорее успокаивали. Адвокат сначала бурчал что-то непонятное, а потом тоненько засопел. Уснул и старик.
Ему снилось лето, большой травяной луг, свежескошенная трава, ее горячий летний запах. Прямо по колючей стерне в его сторону шла босоногая Софьюшка. Она не переносила, когда ее называли Софьей или Софочкой. Только Софьюшка или София. Она была в гармонии со своим имени. Сколько в ее милой головке было житейской мудрости, сколько в ее чудных очах было всепроникающего понимания. Казалось, она видела тебя насквозь. Она видела насквозь всех вокруг, прощая им их жестокость и злобу. Как же ему не хватало его Софьюшки!
Она шагала плавно, как будто плыла. Белое платье светилось в ярких солнечных лучах. Она улыбалась. Волосы она распустила именно так, как он любил. Ее красивые волосы цвета гречишного меда. Сейчас они пахли по-летнему.
– Миленькая моя, как же я тебя ждал.
– Рано ты ко мне собрался, – улыбнулась она. – Не заслужил еще.
– Да как же это – не заслужил? Чем провинился? Чего не сделал?
– Вставай!!! Поднимайся! Буди всех!
Свет померк. Софьюшка начала таять как туман. Вокруг оставался только ее голос.
– Проснись же ты, старая развалина! Людей спасай!
Старик окончательно проснулся уже сидя. Сердце бешено колотилось. Он слышал ее голос. Только бы она не кричала.
Внезапно в голову ударила мысль, напугавшая его до боли в животе: «ЗАМОК! МАГНИТНЫЙ ЗАМОК! ЭЛЕКТРИЧЕСТВА НЕТ! ЗАМОК НЕ РАБОТАЕТ!»
– Замок не работает, – машинально повторил он.
От