Он обнаружил, что у него взмокли спина и ладони. Нижняя губа была прокушена до крови, а виски возле ушей расцарапаны. Он не помнил, когда сделал это. Он поднес пальцы к глазам. Под ногтями действительно была запекшаяся кровь.
Он подошел очень близко к той черте, из-за которой не возвращаются, – во всяком случае, прежними. Выбравшись из темного тоннеля безумия, он почувствовал невыразимое облегчение. И все же в душе остался тревожащий осадок – Бортник осознавал, что теперь от него НИЧЕГО не зависит. И значит, ЭТО могло начаться снова. В любой момент.
…Автомобильная сирена пролаяла еще трижды. В ней ясно прозвучало раздражение того, кто дергал за трос. Того, кто, вероятно, корчился в кабине, не имея возможности совершить пробежку до вожделенного сортира.
Бортник различал голоса сирен, как иные различают скулеж эстрадных педиков. Сейчас, например, на заправочной стоял дальнобойный КрАЗ. А он, Бортник, должен был выйти и накормить его.
В час ночи.
В темноте.
И все же дела обстояли не так уж плохо. Он продаст сегодня дизельное топливо. Бизнес есть бизнес.
«Самоубийцы, мать вашу!» – прошептал Равиль с восторгом. Он догадывался, по какой причине поздний гость не может выйти из кабины. Он ухмыльнулся своим мыслям.
Хвала Аллаху! – с его волкодавами все было в порядке.
Глава 2
Ты можешь рисковать своей задницей
До Судного дня,
Но не забывай молиться.
Дьякон Самсон Могила притаился в засаде у моста через реку Уды. На нем был армейский плащ-палатка до пят, надетый поверх дорогого вечернего костюма, безукоризненно белая сорочка с рубиновыми запонками, строгий галстук и туфли ручной работы из телячьей кожи. Островерхий капюшон был надвинут на голову и скрывал совершенно седые волосы, разделенные идеальным пробором.
Фигура, похожая на обломок скалы, оставалась неподвижной. На бледном, будто вытесанном из мела лице лежала печать страданий и пыток: старые шрамы и морщины, еще более глубокие, чем шрамы. Дьякон еле заметно улыбался одними губами – это была застывшая, привычная и неопределенная гримаса человека, давно разучившегося смеяться.
Выбранное место казалось ему просто идеальным. Даже жаль, что использовать его можно будет лишь однажды. Самсон никогда не повторялся. Повторение – это статистика, а статистика – ключ к пониманию поведенческой структуры. Дьякон не желал, чтобы кто-то знал о нем больше, чем он сам. Против этого бурно протестовал его инстинкт самосохранения.
Мост был узким, с плохим покрытием, и легковой автомобиль, а в особенности тяжелый грузовик должны были неизбежно притормозить за несколько десятков метров от него. Могила попадал в любой глаз водителя на выбор и на любой скорости, но его прежде всего интересовала сохранность груза. Не очень-то много полезного извлечешь из горящих обломков… Перед самым мостом шоссе пересекалось с проселочной дорогой, на которой дьякон оставил