Конунг пребывал в огромном смятении. С одной стороны – совершено убийство члена общины, человека не простого, имевшего многочисленную родню и высокий статус его личного телохранителя, заслуженного воина. С другой стороны, этому убийству есть оправдание – покрыл себя Гнуп несмываемым позором, подняв руку на жену. Что может быть позорнее для воина, посвятившего себя Одину, чем ударить свободную женщину своего рода-племени? Это считалось даже более страшным позором, чем бегство с поля боя. Да и Ингрельд – далеко не последний человек. Многие восстанут за него, а это может привести к расколу в общине.
Как конунг и предвидел, разгорелся яростный спор. Сторонники и родственники Гнупа требовали для Ингрельда применения хеймнара – самого позорного и жестокого наказания у викингов, в ходе которого у приговорённого отрубались все конечности, после чего обрубки немедленно прижигались, чтобы преступник продолжал жить. «Мы оставим ему голос, чтобы он мог кричать, уши, чтобы слушать издёвки, глаза, чтобы ему было чем смотреть на женщин, яйца, чтобы он мог их хотеть…» – говорили они. Обычно это наказание присуждали за нарушение взятой клятвы или за убийство. Сторонники и сочувствующие Ингрельда требовали полного его оправдания, ибо на его глазах произошло зверское убийство его сестры.
Внимательно выслушав обе стороны, конунг нашёл мудрое решение. С одной стороны, позорная казнь допущена не будет, с другой – Ингрельда всё же накажут. И накажут так, что он больше никогда – как надеялся конунг – не сможет вернуться в эти края, но честь его при этом не пострадает.
Подняв властно руку и дождавшись, наконец, тишины, конунг обратился к собравшимся на тинг людям и вынес своё окончательное решение:
– Муж может убить свою жену, как, впрочем, и жена вправе убить мужа, ибо она есть человек свободный. Но при этом никто не должен забывать, что они свободные люди. Муж может зарезать жену ножом, заколоть копьём, зарубить топором или мечом – его право. Если муж считает, что жена настолько виновата, что это требует крови, пускай он ее прольёт. Однако до наступления вечера он обязан сообщить об убийстве и предстать перед судом закона. Старейшины решат – прав был муж или нет. Но Гнуп, видимо, об этом забыл. Забыл и о том, что Бирта носила яркие, длинные одежды с цепочками на поясе, которые носят только женщины свободные в отличие от рабынь, в знак чего крепятся на этих цепочках ножницы, футляр для иголок, нож или лёгкий меч, ключи от кладовых. Он, на виду у всей деревни, сорвал с нее знак замужней женщины – головной убор, тем самым обесчестив её. Считаю, что Гнуп виновен также в том, что не только поднял руку на свою жену, но и забил ее насмерть, как вонючую подзаборную сучку, как подлого раба! По нашим законам подобный позор карается изгнанием. Но изгнанник изгнаннику рознь. Изгоя без чести может убить даже раб. Теперь перейдём к Ингрельду.