– Из этой ты не стрелял, но стрелял из других, так что разницы никакой, – продолжал я лекцию. – С этой проще, даже затвор дергать не надо. И запомни: стрелять надо так, чтобы убить, ты меня понял? – Я посмотрел ему в глаза. – Там, за прицелом, будут не люди, люди в них давно погибли. Там какие-то бешеные твари, которые людей жрут, ты понимаешь?
Ему явно не понравилась такая трактовка слова «люди», но он все же кивнул.
– Если ты задумаешься или облажаешься – меня убьют, ты понимаешь? Просто убьют, это не игры, так что ты должен меня защитить, пойми.
– Я понял, – вздохнул он.
Ага, лекция начинает надоедать. Он лекций не любит, он умный и взрослый и все знает, это вокруг все дебилы, особенно родители, а из родителей особенно я – вообще тупой зануда. И все время со своими лекциями, словно могу его, такого умного, чему-то еще научить.
– Нет, ты не понял. – Я снова посмотрел ему в глаза. – Убьют – это значит без «сэйва» и «рестарта», понял? И тогда вам тоже… все. Это ты понимаешь? Все погибнут: ты, мама, Сашка, Майк. Все. Поэтому я хочу, чтобы ты сам себе все это объяснил, не я. Сам себе скажи: у меня нет второй попытки, я не могу что-то пообещать и не сделать. Даже если я не хочу убивать психа, я должен это сделать, потому что иначе он убьет кого-то из нас.
– А что я должен делать?
Теперь уже он в глаза мне уставился. Глаза у него, к слову, разные – один глаз голубой, а другой зеленый.
– Вон тот проход между домами и витрины справа видишь? – Я показал пальцем в сторону берега. – Где синяя вывеска и во-он туда, до следующего причала?
– Вижу.
– Оттуда никто не должен выйти, пока мы с Майком будем на большой яхте. Любое тело, которое появится в этом секторе – цель. Ты должен навести прицел ему в середину груди и выстрелить, лучше всего два раза. Здесь дорогие охотничьи патроны, они убивают как надо, но лучше перестраховаться, понял? В середину груди.
Пусть это обдумает, пусть осознает, что делает. Пусть сообразит, наконец, что психов мы вынуждены именно убивать, что это не игра с пиксельными врагами. И что не убивать мы не можем, иначе нам конец. Мы выживаем.
– Давай, готовься. Майк, – повернулся я к нашему главному мореходу, – держи.
Майку достался короткий дробовик «фабарм» с четырнадцатидюймовым стволом и со складным прикладом, который установил уже я вместо просто пистолетной рукоятки. Пять патронов влезает в магазин, если «магнумы» не пихать, шестой в ствол. И в узких местах он вполне разворотистый.
– Патроны даю для спортинга, – сдвинул я ему по столу несколько коробок. – На таких дистанциях, что могут быть внутри яхты, мелкая дробь убьет кого угодно, но больших разрушений не наделает…
– Там нечего рушить. – Майк подвинул коробки мне. – Я знаю, где чувствительные