Он пристально взглянул на меня и продолжал:
– И знаете – почему? Ответ очень прост. Они не могли туда попасть, у них не было лодок!
– У них были плоты, – нерешительно возразил я. – Знаете, наверное, – бальсовые плоты.
Старик улыбнулся и спокойно сказал:
– Ну что ж, попробуйте пройти из Перу до тихоокеанских островов на бальсовом плоту.
Последнее слово осталось за ним. Было уже поздно. Мы встали. Старый ученый проводил меня до дверей, добродушно похлопал меня по плечу и сказал, что я всегда могу обращаться к нему за помощью. Но в дальнейшем мне все-таки лучше заниматься либо Полинезией, либо Америкой, не валить в кучу две разные части света. Здесь он спохватился и вернулся к столу.
– Вы, кажется, забыли вот это. Он возвратил мне рукопись.
Я прочел знакомый заголовок: «Полинезия и Америка, к вопросу о древних связях». Зажав рукопись под мышкой, я побрел по лестнице и смешался с толпой прохожих.
Позднее, в тот же вечер, я приехал в Гринвич-Виллидж и постучался в дверь невзрачного домика на окраине поселка. Так повелось, что я шел сюда со своими заботами, когда они уж очень меня донимали.
Маленький тщедушный человечек с длинным носом опасливо приоткрыл дверь, но тут же, широко улыбаясь, распахнул ее и затащил меня внутрь. Он провел меня прямо в уютную кухоньку и заставил накрывать на стол, а сам тем временем удвоил порцию загадочного, но приятно пахнущего варева, которое разогревал на газовой плите.
– Молодец, что зашел, – сказал он. – Ну как?
– Плохо, – ответил я. – Никто не хочет читать рукопись.
Он наполнил тарелки, и мы принялись за еду.
– Очень просто: те, к кому ты обращаешься, думают, что все это твоя фантазия. Ты же знаешь, у нас в Америке сколько угодно чудаков.
– И еще одно, – вставил я.
– Знаю, аргументация. Все они узкие специалисты и недоверчиво относятся к такой методике, когда привлекаются данные из самых различных отраслей, от ботаники до археологии. Они сознательно ограничивают размах исследований, чтобы тем настойчивее зарываться в глубину и добывать детали. Современная наука требует, чтобы каждый специалист копался в своей яме. Редко кто-нибудь принимается разбирать и складывать вместе то, что они добывают.
Он встал и сходил за объемистой рукописью:
– Вот, посмотри. Мой последний труд – о птичьем орнаменте в китайских народных вышивках. Семь лет готовил, зато сразу приняли к изданию. Наше время требует специализации.
Карл был прав. Но пытаться решить загадки Тихого океана без всестороннего подхода было, на мой взгляд, все равно что складывать мозаику из кусочков только одного цвета.
Мы убрали со стола, я помог ему вытирать посуду.
– Из Чикагского университета что-нибудь ответили?
– Нет.
– А что сказал сегодня твой старый приятель из музея?
Я помялся, прежде чем ответить.
– Его