Рассуждения Лифаря, пышущие ненавистью, были очень показательны. Именитый балетмейстер испытывал жгучую зависть к «мужику» Нурееву. Лифарь покинул Россию в 1921 году, но всегда хотел привлечь к себе милостивое внимание советского режима35.
Так что же говорил Лифарь по поводу своего соперника?
«Нуреев нестабилен, истеричен и тщеславен. Все его заявления, все статьи и книга о нем (впрочем, написанная другими) создали ему ореол таинственности, которой на самом деле нет. […] Его ренегатский поступок нельзя оправдать, к тому же Нуреев не является ни политическим, ни идейным дезертиром: просто мальчишка взбунтовался против дисциплины, необходимой во всяком виде искусства. Эта дисциплина – работа, а не виски в пять утра. В настоящее время он предал всех: взял английское гражданство и, наверное, рассчитывает стать лордом, что выглядит комично для уроженца Сибири. И потом, он заявляет, что не любит ни Россию, ни Францию (которая его приняла). Ни к Британии, ни к Америке у него тоже нет никаких чувств. Тогда что же он любит?»36.
«Известия» добавили к этому свой комментарий: «Если поначалу Нуреев пользовался скандальной популярностью, то сегодня западная пресса признает, что он вырождается как танцовщик и достиг высочайшей степени моральной развращенности человека».
После публикации интервью в «Paris Jour» Лифаря замучили телефонными звонками с угрозами. Но Лифарь никогда не опровергал своих слов. Он только выразил сожаление «о том политическом подтексте, который придал его высказываниям Советский Союз, в то время как речь шла всего лишь о таланте танцовщика»37.
Нуреев никак не реагировал на всю эту клевету. Но его память не была короткой: он не танцевал ни в одном балете мэтра Парижской оперы и всегда подчеркивал, что испытывает презрение к стилю Лифаря.
Статья в «Известиях» была единственным упоминанием о Рудольфе Нурееве в советской прессе. Его фотографии исчезли со стен Кировского театра. Редкие записи выступлений были уничтожены. Страницы западных журналов, рассказывающие о «русском чуде», безжалостно вырывались на таможне. Так продолжалось до 1987 года, когда имя Нуреева снова замелькало в газетах.
Все планы КГБ провалились: Нуреева не удалось убить, не удалось сломить психологически, и он стал знаменит во всем мире. Оставалось последнее средство воздействия: применить политическое давление.
Когда в 1962 году Нинетт де Валуа пригласила Нуреева на постоянную работу в Королевский балет, советская сторона в знак протеста отменила гастроли Майи Плисецкой в Великобритании, а также отклонила просьбу, обращенную к выдающемуся педагогу Большого театра Асафу Мессереру, провести мастер-класс для английских танцовщиков. На британцев это не произвело особого впечатления, поскольку они были убеждены, что заполучили лучшего танцовщика в мире.
А что же моя родная Франция? Французская