Глава 2
Сволочь Шахновский
– Шахновский, сволочь! Ты понимаешь, что случилось?! Она от меня ушла! Лилька, сука, от меня ушла! – Верховцев схватил Илью за грудки и с силой встряхнул его.
– Твою мать, успокойся! Возьми себя в руки! – заорал Шахновский, пытаясь высвободиться из жарких объятий друга.
Верховцев оттолкнул Илью, прошелся по кабинету, уселся за стол, пощелкал выключателем настольной лампы и вдруг с яростью сбил ее со стола кулаком. Она свалилась на пол, разлетелся вдребезги стеклянный абажур, лампочка затрещала и погасла. Шахновский поморщился, выдернул шнур из розетки и покачал головой. Помимо разбитой лампы, на полу валялись книги, бумаги и прочие канцелярские принадлежности. В столовой Верховцев учинил аналогичный кавардак: помещение теперь украшали разбитая посуда, перевернутые стулья, задравший ноги журнальный столик…
– Прости, – неожиданно стих Никита и, обхватив голову руками, скрючился над столом.
– Ничего, бывает, – миролюбиво сказал Илья и присел на стул напротив друга.
– Не понимаю… Я не понимаю, Илья! Как она могла так со мной поступить? Как? Почему?!
– Не гунди ты. Ты уверен, что жена от тебя ушла?
– Ты что, идиот, Шахновский? Она ушла!
– Сам ты идиот! – возмутился друг.
– Я идиот? Это я – идиот? – глаза Верховцева снова налились кровью. – Я все для нее делал, на руках носил, ни в чем отказа она не знала! Лучшие шмотки, лучшие курорты, дорогие украшения, салоны и прочее дерьмо, милое сердцу женщины!
– Я не это…
– Погоди! – заорал Никита. – Да, я запретил ей сниматься в рекламе и моделькой на подиумах дефилировать не позволил – не к лицу жене успешного бизнесмена задницей трясти на всю страну! Да, я отговорил ее в школу идти работать после окончания педа, куда она порывалась податься из благих побуждений. Мать Тереза, блин! Мечтала детей учить. Детей! Дебилов разных, которым начхать на все!
– Никита…
– Не перебивай, Шахновский, в табло получишь! Как тогда, помнишь? Помнишь, Шахновский, наше «девство» золотое? А как мы прыгали от восторга, когда какая-нибудь училка болела? Как радовались, сделав очередную подлян-ку? Мы же учителей за людей не считали! Лилька хотела сеять доброе и вечное, энтузиазмом горела, дурында! Только классовую ненависть еще никто не отменял! – зло усмехнулся Никита. – Ее в этой поганой школе и ученики, и учителя загнобили бы. Разве я не прав?
– Прав, – устало кивнул Илья.
– В том-то и дело! Прав! Тысячу раз прав! Мне нужна была жена со здоровой психикой, а не неврастеничка с посаженными связками.
– Пару месяцев поработала бы и бросила, – снова встрял Шахновский, очень сильно рискуя лишиться зубов.
– Так