–– Поверьте, друг мой – философски обратился незнакомец к толстяку, наблюдая как тот в агонии сучит ногами, зажимая ладонями перерезанное горло и заливая кровью скатерть со столовыми приборами – Смерть в иллюзорном мире – все равно смерть. Хотя, вы это, вероятно, уже поняли.
**********
Она всегда звонила во время дождя. Раскаты грома и шепот ливня очень подходили ее манере говорить тихо и словно на выдохе.
–– Привет! – выдохнула она мне в ухо с расстояния более десяти лет. – Как ты?
Будто что-то особенное могло случиться со мной именно в этот день, когда за окном библейский потоп, а недовольное небо урчит сведенным от голода животом.
–– Привет. – отозвался я. – я слушаю Колтрейна, пью виски и думаю о тебе. Все хорошо. Но теперь ещё лучше.
–– Я спала и мне снилось, что ты в моей постели и мы занимаемся любовью под шум дождя. И тогда я решила позвонить.
–– Ммм – произнес я. Я не знал что ещё сказать. "Ммм" показалось мне самым уместным. Как ещё можно ответить странной молодой девушке с рыжими волосами и меланхоличной улыбкой, которой снится что вы занимаетесь сексом в ее постели и за окном дождь, а ты слушаешь винилового Колтрейна, так хорошо сочетающегося со вкусом виски из стакана, зажатого в ладонях? Стакан виски был холодным и в отличие от меня оптимист – стакан был наполовину полон, а я почти пуст и никакое количество полных стаканов виски, тем более полных на четверть или половину, не способны заполнить пустоту, которая осталась у меня после нее.
Допустим, я мог бы сказать ей нерешительное "Давай я к тебе приеду?" или, даже, решительное "Еду!" или, может, безнадежное "Приедешь ко мне?". Но какой смысл говорить это молодой поэтессе с меланхоличной улыбкой, которая тихо разговаривает словно на выдохе? Кто знает что на уме у этих молодых поэтесс помимо верлибров и тем более у нее? Особенно, если за окном дождь, я пью виски, а на проигрывателе In a sentimental mood и мне только грезится, что она звонит, как она всегда звонила во время дождя более десяти лет назад.
Пластинка закончилась характерным шипением иголки, потерявшей дорожку. Умолк саксофон, кончился виски, волшебство ушло. Я подошел к проигрывателю и выключил его. На сегодня мне было достаточно музыки. И как раз вовремя – телестена полыхнула белым и зажглась – 21.00. Время ток-шоу. Обычно я уходил в другую комнату, чтобы не видеть этого блядства, но сегодня внезапно решил остаться и сел в кресло, закинув ноги на пуф. Меня тут же обдало пафосной какофонией фанфар и на фоне студии возникла упитанная фигура ведущего, важно и медленно вышагивающего в кителе и цилиндре вдоль сцены. Больше всего он походил на жирного голубя, каких всегда можно встретить возле мусорных баков. Только этот был в цилиндре и кителе, а помойка, в целом, та же.
–– Дамы и Господа, в эфире ежедневное вечернее ток-шоу: "Не то слово!" и я его ведущий Владимир Свинотов! – преувеличенно торжественно