– А, вот еще запамятовал, такой же олух в первую ночь – мы тоже в сарае каком-то заперты были на ночь, – так вот городской какой-то тилигент стал до ветру проситься, в дверку стучать, чтоб выпустили опорожниться. Дескать, не может он так, не по-человечески: гадить, где люди спят.
– И что потом? – уже предполагая ответ, все же спросил Семенов.
– А стрельнули через дверь – и всех делов. Ему в живот, да еще пару человеков зацепили. Сходил до ветру…
– Ясно. Ну держи воду, – великодушно сказал Семенов.
Картина, в общем, стала ясной. И потому особенно жуткой. Послушал, как рядом невидимый сосед жадно забулькал из бутылки. Шепнул в ухо сопевшему Жанаеву:
– Что скажешь?
– Бечь нада, пока в силе. А то хана, – отозвался так же тихо тот.
Семенов согласно кивнул, сообразив тут же, что его жест никто не углядит. В вонючем нутре амбара темно было, словно у негра в желудке, как деликатно говаривал покойный взводный.
Менеджер Леха
Проснулся Леха оттого, что кто-то на него наступил, прямо на руку. Вскинулся, продрал глаза. Сначала не понял, где находится. Потом вспомнил и чуть не застонал от досады – кошмар наяву продолжался. Ворота были раскрыты, что-то рявкали снаружи нетерпеливые немецкие голоса, а пленная публика поспешно выкатывалась из загаженного помещения. Семенов был рядом – вместе с азиатом они помогали худощавому мужичку взгромоздить на спину такого же неказистого красноармейца с пухло обмотанной тряпками ступней. Из тряпок неестественно торчали отекшие синие пальцы с кровяными потеками, и Леха почувствовал приступ дурноты. Раненый тихонько, деликатно постанывал, пока его кантовали. Видно было, что ему очень больно, но он изо всех сил сдерживается. Потом навьюченный мужичишко прохрипел: «Спасибо, братцы!» – и тяжело пошагал на выход. Поспешил и Семенов, подгоняя своих спутников. Но вышли все-таки не последними, быстро встали в строившуюся колонну – и Леха, и Жанаев, и вчерашний артиллерист, предпочитавший держаться теперь вместе с ними.
Конвоиры покрикивали, ругались, наконец из амбара, поторапливаясь, вышли последние военнопленные и туда шагнул, заранее морща нос, немец в каске. Грохнула пара выстрелов, и фриц тоже поспешно вышел, закидывая автомат на плечо. Слева от Лехи оказался незнакомый долговязый парень, одетый в гражданскую одежду и почему-то босой, справа встал Семенов, Жанаев и Середа оказались в задней шеренге. Постояли недолго и тронулись.
Идти в самопальных опорках оказалось не слишком тяжело, и потому первые километры отшагались незаметно. За вчерашний день Леха вымотался, но то, что поспал, позволило восстановиться, только бока побаливали от лежанья на голой земле. Колонна шла медленно, и потому Леха вертел головой, глядя вокруг. Там было на что посмотреть – видимо, эта дорога была стратегически важной и потому, в отличие от тех дорожек, где ходил попаданец до сегодняшнего дня,