Поднял голову ближайший ко мне матрос – огненно-рыжий Фрай с раскосыми, нагловатыми, невозможно-синими глазами и, улыбаясь во все свои клыки, завопил:
– Капитан на мостике!
Он выпрямился первым, приложив руку к груди. И сразу зашевелились, зашумели остальные, приветствуя своего капитана. Не удержавшись от шутки, я закрыл уши ладонями, притворно морщась, а затем коротким кивком поприветствовал команду.
Ребята вновь загомонили и тут же смолкли, ожидая моих слов. Я не торопился, разглядывая их и чувствуя, как тепло становится внутри – загорелые, усталые, но улыбчиво-искристые, как солнце, они искренне радовались мне и гордились мной, и это раз за разом подкупало лучше золота:
– Вы все постарались сегодня, парни! Без достойной награды не останется никто, но! С получением этой награды придется повременить – впереди у нас сложный, почти ювелирный маневр. Нам необходимо зайти в бухту «Два Серпа» острова Мельсири и филонить там ну никак не выйдет, очень нестабильный рельеф, на риф напороться – раз плюнуть. Я понятно выражаюсь?
Команда переглянулась, едва заметно хмурясь, но ответ пришел единодушный и четкий:
– Да, капитан!
– Есть, капитан, – раздалось и сзади, едва слышным, усталым голосом, почти потонувшим в гвалте остальных, но именно этот звук заставил меня резко развернуться на сто восемьдесят градусов.
Выглянувший из рубки штурман устало прислонился к дверному косяку, чуть улыбаясь мне уголками губ. Волосы, собранные в высокий хвост, оттягивали кожу на висках, делая и без того большие глаза просто бездонными. На фоне мощной фигуры рулевого, каменным истуканом замершего у штурвала, Ниар выглядел просто узником тюрьмы Ниадор – Каменная Роза, самой жуткой из тюрем Империи. Я в очередной раз почувствовал, как дернулось что-то внутри и ноги сами понесли меня навстречу.
Виниар отпустил дверной косяк и, почтительно склонив на мгновение голову, шагнул обратно в рубку:
– Я отсмотрел маршрут, капитан. Эта бухта – настоящее проклятие, честное слово. Зачем ее вообще там расположили? Тут настоящим профи надо быть, чтобы проскочить в «золотой» канал, там рифы с двух сторон. Полный дурдом! Вот, смотри! – он легким движением тонких пальцев активировал пульт и на вогнутом, трехмерном мониторе заплясали нервные диаграммы и замелькали цифры выскакивающих одного за другим окошек консолей и программ. Ниар, каким-то чудом фиксирующий весь поток сыпавшейся на него информации, быстро набрал что-то в одной консоли, в другой, вставил в едва заметный на панели разъем именную чип-карту и на экране развернулось трехмерное изображение бухты, как над, так и под водой.
Я еще раз всмотрелся в проступающие под тонкой кожей рубашки позвонки, в тонкие, почти хрустальные черты лица, темные круги под запавшими глазами и усмехнулся – мальчишка